Родился 25 апреля 1889 г. в Екатеринославе (ныне г. Днепр, Украина). Увлечение Алексея Дикого театром с самых ранних лет не было случайностью: старшая сестра, М. Дикая, украинская актриса, и ее муж, А. Суходольский, актер и режиссер, создавали неповторимую творческую атмосферу в доме. Алексей рос среди разговоров о театре и вдохновлялся рассказами о нем. Уже в шестилетнем возрасте он сыграл в спектакле Харьковского театра, поставленном А. Суходольским. Роль была отмечена не только зрителями, но и профессионалами: в частности, актер-мхатовец И. Уралов надолго запомнил успех маленького «коллеги». «С самого раннего детства театр стал моей болезнью и страстью», — вспоминал Дикий. — «‹…› Плеяда знаменитых украинских актеров—Кропивницкий, Саксаганьский, Карпенко-Карый были первыми, кто заронил в меня пленительные и неотразимые театральные впечатления»^[1].

Когда Алексей окончил школу, для него не было вопроса, какой жизненный путь избрать: казалось, все дороги вели к театру. Родители, однако, настаивали на военной карьере, что служило источником постоянных конфликтов. После окончания Харьковского реального училища (1904 — 1907 гг.) молодой человек в течение года отбывал воинскую повинность вольноопределяющимся 121 Пензенского полка. Наконец, в 1909 г., выдержав множество бурных «объяснений» с родными, двадцатилетний Алексей Дикий отправился в Москву и поступил в частную театральную Школу С. Халютиной. Среди преподавателей были известные актёры МХТ И. Москвин, К. Марджанишвили, В. Мчеделов, Е. Вахтангов. И уже в 1910 г. Дикий был принят в МХТ и одновременно — в Школу-студию, где преподавали К. Станиславский и В. Немирович-Данченко. Помня слова сестры, что сцена — это постоянный труд, он усердно учился в обеих школах. Поначалу Алексею немало пришлось поработать над исправлением своего характерного южного акцента.

Самой любимой ролью того времени он называл судебного пристава в «Живом трупе» Л. Толстого, «хотя в ней произносил одну только фразу»^[2]: то был характерный образ дряхлого старца, который отлично удался молодому актеру.

Однако уже тогда Дикий был увлечен мыслью о режиссуре. Окончив в 1911 г. театральную школу МХТ, он уже через год стал преподавать на Пречистенских рабочих курсах вместе с В. Качаловым, Е. Вахтанговым, А. Южиным. Его первыми режиссерскими опытами стали одноактные пьесы Чехова. Работал он и в рабоче-крестьянском драмкружке И. Уралова. Тогда же была организована 1 Студия МХТ, где Дикий-актер выступал с неизменным успехом. Его первой ролью на сцене Студии стала роль Алешки в пьесе М. Горького «На дне».

Первая мировая война полностью изменила жизнь и перечеркнула все намеченные планы. В 1914-1917 гг. Дикий служил на Кавказском фронте. Страшные военные годы стали для него безвозвратно потерянным, опустошающим душу временем.

В 1918 г. возобновилась работа в МХТ и 1 Студии. А в 1919 г. Дикий уже работал как режиссер на постановке Е. Вахтангова «Потоп» по трагикомедии Г. Бергера. Первой большой самостоятельной режиссерской работой Дикого стала комедия «Зеленый попугай» А. Шницлера в Театре-студии им. Ф. Шаляпина. Колоритный, темпераментный, современный спектакль получил одобрение зрителей и прессы. Уже тогда стало понятно, что именно эти качества — колоритность, размах, неуемный темперамент, озорство, острая характерность — отличительные черты Дикого-актера и режиссера.

Первая работа в кино Дикого — роль барабанщика Ивана Сотого в фильме Ю. Желябужского «Чем ты был?» (1919). Фильм не сохранился, так же, как и вторая картина с участием Дикого — «Андрей Гудок» режиссера И. Андреева (1921).

Продолжая играть на сцене МХТ, Дикий успешно ставил спектакли в других московских театрах, а в 1925 г. поставил во МХАТе — 2-м «Блоху» Е. Замятина по рассказу Н. Лескова «Левша». «Мы мыслили себе „Блоху“ как балаганное представление»^[3], - вспоминал Дикий. И в итоге получился яркий, заразительный спектакль с декорациями Б. Кустодиева. «„Блоха“ возвращала в театр зрелищность, живописную яркость, народную сочность речи. Она восстанавливала в правах театрального художника, реквизитора, бутафора. ‹…› В „Блохе“ заявляла о себе та несомненная, через край бьющая народность, которая присутствует в лубке, в балагане, в шуточной песне, в лихой частушке, в пословицах, рожденных здравым смыслом нации...»^[4].

Настоящим театральным праздником стал спектакль «Праздник в Касриловке» по произведениям Шолом-Алейхема, поставленный в еврейской студии, где Дикий работал в 1922 — 1926 гг.

«Умение поверять алгеброй гармонию было присуще Дикому в гораздо большей степени, чем думали окружающие. ‹…› Дикий — мхатовец по своему „верую“, по потребности ставить в центр всего мир души человека, ориентироваться на подлинность его чувств, по стремлению соотносить творимое на сцене с тем, что нас окружает в жизни, каким бы опосредствованным и сложно-ассоциативным ни был образный ряд»^[5]. Тем не менее, «оставаясь своим человеком во МХАТе, он даже в юные годы не сливался с ним до конца»^[6]. Конфликт творческих индивидуальностей между ним и М. Чеховым привел к тому, что Дикий покинул МХТ и в 1925 — 1928 гг. ставил оперы и балеты в Большом театре, работал в Ленинграде в Драматическом театре Народного дома, а в 1927 — 1928 гг. был художественным руководителем Московского драматического театра (бывшего Корша). В 1928 г. состоялась премьера спектакля «Человек с портфелем» А. Файко в Московского театре Революции (ныне Театр им. Вл. Маяковского). В том же году режиссер был приглашен в Тель-авивский театр «Габима» (Палестина), где с успехом ставил спектакли по Шолом-Алейхему и Кальдерону. В 1931 г. Дикий возглавлял Свердловский театр драмы, где поставил пьесу «Страх» А. Н. Афиногенова.

В 1934 г. Дикий снимается в фильме Э. Пискатора и М. Доллера «Восстание рыбаков» по роману А. Зегерс. Работой в этой картине он не был вполне доволен. Притом, что появления его на экране были достаточно редки, кино, по словам самого Дикого, никогда не было для него чем-то несущественным.

В 1931–1936 гг. Дикий возглавлял созданную им Театрально-литературную мастерскую при Доме ученых, в 1932-1936 гг. руководил Московским драматическим театром им. ВЦСПС. С марта 1936 г. был главным режиссером БДТ в Ленинграде. Его постановка «Мещан» по пьесе М. Горького стала событием в истории театра.

17 августа 1937 г. Дикий был арестован по политическому доносу и 2 сентября 1938 года приговорен по статье 58 к пяти годам лишения свободы. После нескольких лет в Усольлаге НКВД, 28 августа 1941 г. дело было прекращено. В сентябре 1941 г. Дикий, поступив в Театр им. Е. Вахтангова, выехал вместе с театром в Омск. Там была сыграна одна из лучших театральных ролей Дикого — генерал Горлов в пьесе А. Корнейчука «Фронт».

В 1943 г. Дикий сыграл Кутузова в одноименном фильме В. Петрова. «Работая над Кутузовым, я прекрасно понимал, что передо мной стоит трудная задача: разобраться в чертах характера моего героя, часто противоречивых образу солдата и полководца. ‹…› В итоге мне надо было играть не хитреца, не дипломата, не старую лисицу только. Но в первую очередь солдата; полководца с огромной волей к победе»^[7], - писал Дикий. Играя адмирала Нахимова в фильме В. Пудовкина «Нахимов» (1946), актер сделал все, чтобы не соскользнуть к стандартному «геройствованию», но показать многогранность характера флотоводца. Фильм, поначалу не понравившийся «наверху», был доработан, и лишь после этого вышел на экраны. Зрители приняли его восторженно. В роли Нахимова (правда, эпизодической) Дикий появился также в картине «Пирогов» (1947).

За роли Кутузова и Нахимова Дикий был награжден Сталинской премии I степени.

Совершенно неожиданным для Дикого стало предложение сыграть Сталина. «Всесоюзный кино-Сталин», актер М. Геловани перестал нравиться своему прототипу. Сталину казался избыточным его грузинский акцент. Он хотел видеть свое киновоплощение как бы вне национальности, всенародным, «всеобщим» и, безусловно, талантливым. А то, что Дикий недавно сыграл двоих русских прославленных полководцев, дополнительно говорило в его пользу. «Кинопроба, показанная Сталину, получила высочайшее одобрение. В фильме „Сталинградская битва“ Петрова появился преображенный вождь-полководец. Между тем, у Дикого не вызывал вдохновения ни сценарий, лишенный художественных достоинств, ни образ Верховного, о котором Дикий прямо сказал: „Я играю не человека, а гранитный памятник“. Критика верноподданически хвалила, зритель воспринял с удивлением. Но Сталина заботило главное — представление будущих поколений о нем как о выдающемся полководце»^[8]. Дикий сыграл «вождя всех народов» трижды: в фильмах «Александр Матросов» (1947), «Третий удар» (1948) и «Сталинградская битва» (1949). За роли в двух последних актер удостоился Сталинской премии II и I степени. Настоящей творческой «отдушиной» для него стала роль хирурга Василия Васильевича в фильме «Повесть о настоящем человеке» (1948). «Помимо задачи дать образ передового советского ученого-гуманиста, Дикий поставил себе еще дополнительную задачу — не быть похожим на те величественные образы, созданные в биографических фильмах, благодаря которым он столь широко известен советскому зрителю»^[9], - отмечала критика. Эту небольшую роль справедливо считают одним из актерских шедевров Дикого.

С 1944 г. Дикий вошел в Художественный совет по делам кинематографии при Совете Министров СССР.

В 1944 г. стал художественным руководителем Театра-студии киноактера, но уже в сентябре перешел в Малый Театр, где был актером и режиссером до 1952 г. С 1952 г. служил в театре им. А. С. Пушкина. С 1948 г. был профессором Театрального училища им. М. С. Щепкина. Его ученики на многие годы запомнили «исключительный такт, умелое и умное водительство, терпенье в трудном деле выращиванья зеленых побегов, постоянное самоограничение (как бы не подавить индивидуальность студийца!)»^[10]— основные педагогические принципы Мастера.

Дикого сравнивали с шекспировскими персонажами — мощными, своевольными, неуправляемыми. Таким он и был — но только отчасти. Оставаясь по человеческой и творческой природе бунтарем, он был горячим приверженцем системы Станиславского и мхатовской школы, оставляя право за каждым художником преломлять их в своем творчестве индивидуально. Этим он руководствовался одинаково в театре и в кино. «Царь-актер», как его называли, безусловное предпочтение отдавал режиссуре. Возможно, поэтому он так мало появлялся на экране — немногие кинорежиссеры могли удовлетворить его, актера, наделенного верным режиссерским чутьем.

В последние годы жизни Дикий написал множество статей по театральному искусству и книгу «Повесть о театральной юности», вышедшую уже после его смерти, в 1957 г.

Анна Смертина