Оборванные, грязные, обмороженные румынские и итальянские пленные солдаты бросились на таких же жалких немецких пленных и началась потасовка. Их нельзя было разнять.
Это было зрелище противное и символичное. Люди смотрели на это с брезгливостью, как на что-то предельно отвратительное.
Горбатые фашистские солдаты — кривые, тонкие, как глисты.
Пленных гитлеровцев били женщины, и наши конвоиры ничего не могли поделать. Попытка защитить ни к чему не привела. Женщины были злы и страшны. Это была сама ненависть.
Пленные, которых били женщины и дети на пожарище, молчали. Они знали, что уже давно заслужили любое наказание, не то что побои.
Чем больше гитлеровцы боялись населения, тем больше они его истребляли.
Трагический пафос отступления и жертв. Скот. Хлеб. Истребление. Философия истребления. Самоубийство заводов-гигантов. Днепрогэс. Взрыв. Просьба строителя-директора не рвать.
Мать убила или выдала партизанам своего сына-гетманца который пришел в село с немцами, так никому и не сказав, что это был ее сын. Стыд превозмог материнское горе.
Гитлеровцы прикрывали свое позорное наступление нашим населением. Деды, женщины, дети. Немцы гнали их перед собой. Примолкали наши пулеметы. Тогда в страшной тишине слышны были слова, голоса женщин:
— Стреляйте по нас! Не жалейте, стреляйте, товарищи! Спасайте себя и Украину нашу...
Дед резал ботву, не обращая внимания на бешеный артиллерийский обстрел и бомбардировку:
— А ну их. Много их тут стреляет, а смерть одна. Да и некогда мне. Работы много.
Гитлеровцы приказали открыть церкви. Из-за отсутствия помещений церкви открыли в школах. В школах учат немецкому языку и закону божьему.
— Дети, я должен вам сказать, что бог есть, — сказал учитель и заплакал.
— А ведь раньше вы говорили, что нету.
Крестьяне сразу узнают конспираторов, но притворяются, что не узнают.
Дезертир:
— Да, был против. А вот теперь — хату, жену, детей сожгу и — в лес.
Нечеловеческие условия жизни военнопленных. В яму им бросают дохлую лошадь. Они разрывают ее зубами на куски!
Повешенные падают из петель и разбиваются, как мраморные статуи.
— Что дивизия? Дивизия это на один раз пообедать.
В Чернигове сумасшедшие — на улице, во время обстрела, и хохочут. Один играет на рояле на пожарище. Разлетелся дом. Чудом остался рояль. Сидит сумасшедший и играет что-то веселое — «I шумить, i гуде, дрiбен дощик iде» — припевает и хохочет.
Великая и потрясающая тема — украинская женщина и война. Кто вынес и вынесет на своих плечах больше всего бедствий, жестокости, позора, насилия? Украинская мать, сестра, жена, любимая.
Возле Запорожья гитлеровцы послали к Днепру за водой голых женщин, чтобы наши не стреляли (можно показать эту потрясающую сцену). ‹…›
1941 год
Довженко А. Из записных книжек и дневников // Довженко А. Собрание сочинений: В 4 т. Т. 2. М.: Искусство, 1967.