Тема раскрепощенного тела нашла свое воплощение в работах фотографов-репортеров, которые снимали спортивные парады в конце 1920–1930-х годах. На фотографиях юноши и девушки маршируют с огромными портретами И. Сталина. Такие фотографии поощрялись властью. Репортеры любовались молодым здоровым телом, снимая «живые пирамиды», создавая в фотографии атмосферу утопического оптимизма поколения строителей новой жизни. Участие в параде делало человека членом коллектива, нивелировало его индивидуальность, что способствовало развитию общественного сознания. В 1930-е годы в СССР спорт становится государственной политикой, которая была нацелена на воспитание человека со здоровым и красивым телом. Спорт компенсировал напряженный труд и неудовлетворительные бытовые условия жизни, организуя досуг трудящихся, формируя образ нового советского человека. Совершенное владение телом декларировалось как цель.

Женщина в советском официальном искусстве — это в первую очередь работница. Символом раскрепощенного тела в труде стала скульптура В. Мухиной «Рабочий и колхозница», выполненная в 1937 году. Официальным результатом соединения мужчины и женщины стали серп и молот. Однако престиж фотохудожников был очень велик, несмотря на критические высказывания. А. Гринберг стал членом жюри выставки «Мастера советского фотоискусства» в 1936 году, на которой в последний раз ему удалось публично показать работы в жанре «ню». Фотографии вызвали восторженные отзывы у членов жюри выставки и резко негативную оценку у чиновников от искусства. В каталоге к выставке работам Гринберга дали высокую оценку: «Огромная фотографическая культура характерна для каждого его произведения в целом и в тончайших деталях».

С другой стороны, в прессе появились высказывания: «Тов. А. Гринберг… выставил несколько некрасивых голых женщин, явно неумеющих не только работать, но даже развести примус. ‹…› Появление на нашей выставке голых этюдов А. Гринберга — яркий показатель того, что в советском фотоискусстве есть тенденции к некритическому освоению буржуазного наследства, к впитыванию его болезненных соков» «Глядя на его (Гринберга. — А.Л.) работы, невольно вспоминается парижский осенний салон. Салон бесконечных обнаженных женщин, показанных с ориентировкой на вкус дореволюционного провинциального парикмахера».

Отбиваясь от нападок, Гринберг писал:

«Я принужден заниматься „камерной фотографией“ — портретом и изредка обнаженным телом, представляющим труднейший род съемки как по технике, так и по композиции». В СССР приняли закон об ответственности за изготовление и хранение порнографических изданий и изображений, под карающий меч которого, ввиду нечетко обозначенных формулировок, могло попасть практически любое, даже самое высокохудожественное произведение, сделанное в жанре «ню».

Логинов А., Хорошилов П. Степень обнажения как критерий дозволенного // Обнаженные для Сталина. Советская фотография 1920–1940-х годов. [Каталог выставки]. М.: Пунктум, 2004.