ПРИМЕЧАНИЯ К СЦЕНАРИЮ
Картину надо ставить и играть в сухой, жесткой, экономной манере, без всякой сантиментальности. Как на пример постановки того стиля, который бы наиболее соответствовал теме этого сценария, можно указать на «Парижанку» Чаплина.
Роль мальчика Степана должна исполняться артистически, а не рефлекторно — как часто играют дети в кино, и также — без всякой сантиментальности и детской «обворожительности».
Сценарий рассчитан главным образом на игру актера.
Основной, исходной мелодией для музыкального оформления сценария следует взять, по-моему, «Сурок» Бетховена.
Автор
Поздняя ночь. Московский бульвар (на кольце «А», например). Редкие фигуры людей.
Пустой трамвай едет по уличному проезду за деревьями бульвара.
В прицепном вагоне одна кондукторша.
Этот трамвай останавливается.
В прицепной вагон входит один пассажир.
Трамвай поехал.
Огни окон его освещают бегущими полосами почти пустой бульвар: стволы деревьев, скамейки, дорожки, будки напитков, «Эскимо», редкие парные фигуры.
В заднем тамбуре быстро едущего прицепного трамвайного вагона пара людей: почтальон и кондукторша.
Пассажир-почтальон нежно кладет руку на плечо кондукторши.
Другой рукой он гладит ее сумку с деньгами.
Бежит свет окон по бульварной изгороди: трамвай мчится.
Слабо освещенное место бульвара: стоят мужчина и женщина.
Мужчина целует женщину.
(Усиливающийся шум приближающегося трамвая.)
Мужчина не отрывается от женщины.
Полосы трамвайного света бегут по ним: по одежде и лицам.
Трамвай остановился за бульварной изгородью — против целующихся на бульваре.
В тамбуре заднего прицепного вагона почтальон целует кондукторшу.
Извне — с другой точки зрения — трамвайный поезд стоит.
Выглядывает вожатый назад: пустая улица.
Вожатый скрывается на свое место.
Бульвар с прежними фигурами мужчины и женщины, стоящими в объятиях.
Виден трамвай против них: сцена в тамбуре прицепа.
Задний тамбур прицепа: пассажир, прильнувший к кондукторше, поднимает левую руку.
Дергает бечеву звонка.
Трамвай трогается.
Мужчина на бульваре отклонился от женщины.
— Ура! — кричит он и машет рукою приветствие в сторону поехавшего трамвая.
Трамвайный тамбур с двумя фигурами быстро помчался в даль, звеня своими звонками.
Бульвар. Две прежние фигуры.
— Ура, товарищ! — кричит человек с бульвара.
Женщина: — Иван, не безобразничай. Брейся чаще, если хочешь целоваться. Ты колешься.
Мужчина: — Терпи. Женою будешь.
Он берет ее под руку.
Женщина: — Не будешь бриться, я губы краской мазать буду, ты отравишься.
Мужчина: — Ничего: я потом отплююсь.
Они пошли по бульвару, удаляясь.
Они идут по тротуару, мимо домов.
Гортанный, долгий голос мучающегося человека, похожий и на плач ребенка.
Вывески: «Венерическая клиника». «Ночной профилакторий».
Фасад большого дома. Палисадник.
Второй этаж: открыты окна, свет из окон падает на девственную зелень кустов палисадника. Из этих окон звучит страдающий голос.
Мужчина (Безгадов) и женщина (Женя) останавливаются у фасада с вывеской.
Страдающий голос в окне профилактория немного утихает.
Другой спокойный голос (врача) говорит:
Кричи, кричи еще... Ну!
Голос страдальца:
— Сейчас... Больно, опять больно! (Кричит по-прежнему.)
Голос врача:
— А любить, а целоваться хорошо было? Хорошо? Пой теперь, пой! Вот, вот-вот-вот...
Женя и Безгадов на площади.
Развороченная мостовая. Траншея. Прожектора над ней. Грузовики. Рабочие.
Женя: — Это что — он кричал. Ему вроде аборта делают?
Безгадов: — Вроде него.
Женя: — А тебе никогда не делали?
Безгадов: — Нет. Я роженица.
Женя: — Наш дом пополам режут.
Безгадов: — А где мы жить будем, когда женимся?
Женя: — У нас же. Наша половина остается. Жалко: кого выселяют, тем квартиры в новых домах дают. Я даже плакала, что нас не выселяют.
Полдома. Другая половина лежит в руинах.
Женя и Безгадов показываются издали по тротуару.
Из уцелевшего подъезда полдома выходит ребенок: на вид ему лет шесть-семь. (На нем калоши на босую ногу, штаны об одной пуговице, рубашка.)
Мальчик глядит в одну сторону улицы, противоположную той, откуда идут Безгадов и Женя.
Там безлюдье. Горят фонари. Блестит чистота.
Мальчик: — Налопались харчей, теперь спать легли до завтрашнего дня.
Глядит в сторону идущих — Безгадова и Жени.
Мальчик: — Двое идут. Пускай идут. Не те люди ходят.
Женя и Безгадов идут; их видно сзади; за ними — впереди их — фигура ребенка.
Женя говорит:
— Вон мальчик стоит. Как он поздно не спит, жалкий чертенок!
Безгадов. — Он мать дожидается... Женя, значит, завтра мне бриться?
Женя: — Да придется! Завтра ведь у нас что?
Безгадов: — Завтра у нас свадьба с тобой, завтра в загс пойдем.
Женя: — Ах, да!
Безгадов целует ее на ходу.
Женя: — Это что такое? У меня экзема пойдет.
Мальчик вынимает из штанов милицейский свисток.
Свистит.
Безгадов и Женя подходят к мальчику.
Безгадов вынимает бумажник и три рубля.
— Возьми, бригадмил, на конфеты.
Мальчик: — Проходите, гражданин. Я не побираюсь, я сирота.
И отворачивается.
Женя садится перед ребенком на корточки.
— Что же ты не спишь так поздно?
Мальчик (не глядя на нее): — Свое дело есть.
Женя (вставая): — Какой мальчик чудный! Я обязательно рожу такого же.
Безгадов и Женя уходят в подъезд.
Мальчик (один): — Ступай рожай. Вам хорошо целоваться, а мне жить потом приходится.
Большой коридор. В конце его горит ночная лампочка. Тишина. Пустота.
Внутренность хорошо убранной комнаты: на стене — около большого окна — портреты Сталина и Пушкина, а между ними фотография Жени.
Тумбочка с телефоном. Шкафы. Прочая мебель.
Большая кровать. На ней спит одна Женя, выставив из-под одеяла наружу лицо, открыв полудетский рот.
Дверь из этой комнаты в кухню.
Кухня; газовая плита; на этой плите, на сложном постельном сооружении, спит Безгадов.
Около плиты на стене часы-ходики. На них часа три.
Сумрак. Тишина. Тикают ходики.
Далекий робкий стук.
Пауза.
Стук повторяется в другом месте.
Безгадов спит.
Женя спит.
Идет кто-то небольшими шагами где-то по коридору, шлепают калоши по полу.
Пауза.
Стук в дверь в комнату Жени.
Женя приоткрыла один глаз, но глаз ее бессознательный и спящий.
Опять стук в дверь — довольно сильный.
Женя приоткрывает другой глаз, но не просыпается.
Пауза.
Те же шаги по коридору, их удаляющийся звук.
Пустой коридор. По нем удаляется мальчик, шлепая калошами.
Женя смеется во сне; она шепчет что-то неслышно.
Она говорит вслух:
— Ты мой мальчик из отрезанного дома... Довольно. Мне плохо, мне стыдно... Брейтесь все, вы колетесь своей щетиной...
Звонок телефона на тумбочке.
Женя открывает глаза и вновь закрывает их.
Звонок телефона повторяется.
Безгадов просыпается.
Трогает пальцами стрелки часов-ходиков.
— Четвертый час. Какой это ангел блуждающий звонит?
Звонок телефона.
Женя вскакивает из-под одеяла, сонная и непонимающая.
Берет трубку.
— А! Тебе чего?.. Это ты, Ванька? Сказала, что завтра. Я сплю, я устала.
Безгадов улыбается в кухне на плите.
Женя молчит, прижав к уху трубку.
— Я вас не понимаю...
Пауза.
— Я Женя. А ты?
Пауза.
— Я не мама.
Пауза.
Женя улыбается.
— Вспомнила, вспомнила... Иди скорее греться ко мне в кровать, ты застыл ведь... Квартира двадцать семь. Двадцать семь, третий этаж. Не шуми только...
‹…›
Удаленная мелодия напряженно работающей машины,
затем эта мелодия приближается и —
вплотную звучит с экрана.
Товарный большой паровоз на большой скорости идет в экран.
Правая сторона паровозной будки: из окна глядит вперед черный машинист.
Левая сторона машины: из окна следит за работой ведущего механизма чумазая Женя, помощник машиниста.
Левая машина в форсированной работе.
Женя. Она делает движение рукой в механизме управления — внутри будки — поворачивает штангу сифона —
паровоз начинает энергично сифонить.
Паровозная будка изнутри: справа машинист, слева Женя, между ними механизм управления машиной.
Машинист напевает.
Паровоз идет.
Машинист — в сторону Жени: — Джeна! Кран!!
Женя открывает кран продувки цилиндров.
В будку находит извне пар; окутывает фигуры людей.
Женя закрывает кран, пар рассеивается.
Машинист, глядя вперед, тревожно: — Джена! Джена!
Машинист резко закрывает регулятор левой рукой,
другой рукой дает три гудка,
кран тормоза ставит в положение экстренного торможения,
вращает реверс обратного хода.
Женя далеко высовывается в окно,
глядит вперед.
Путь, бегущий навстречу паровозу.
Вдали — высокий человек с длинной палкой неуверенно пробует этой палкой рельсу, сам находясь у откоса балластного слоя песка.
Его тянет за полу армяка вперед через рельсы совсем маленький ребенок, на вид лет трех-четырех.
Человек с палкой вступает вслед за маленьким поводырем на рельс и опять ориентируется палкой вокруг себя.
Тройной сигнал паровоза.
Поводырь глядит в сторону паровоза,
оставляет высокого человека одного на рельсах,
а сам перебегает путь
и прячется в траве, растущей по кювету (водосточной канаве).
Долгий, прерывистый сигнал (сирена) паровоза.
Высокий человек, ориентируясь палкой, вращается вокруг самого себя.
Он делается в экране все более крупным — от приближения к нему точки съемки — идущего на него паровоза.
Высокий человек — старик с бородой, в темных очках — он слепой; он находит палкой свободное пространство между рельсами.
Сигнал паровоза.
Слепец бросается бежать между рельсами в сторону от паровоза,
на бегу он пробует палкой то правый, то левый рельс и —
бежит по шпалам.
Сигнал паровоза.
Будка паровоза.
Машинист: — Кран!
Женя открывает кран продувки цилиндров.
Женя кричит машинисту:
— Давай полный назад!
Машинист двигает рычаг регулятора до середины дуги.
Машина паровоза: из-под цилиндра — из кранов — вырываются воющие вихри пара.
Из-под тормозных колодок сверкает и брызжет огонь.
Будка паровоза. Женя ведет регулятор по сектору дуги до отказа.
Машина паровоза: из-под цилиндра вырываются еще более ожесточенные вихри пара.
Из-под тормозных колодок — огонь.
Сигнал паровоза.
Слепец мчится между рельсами от паровоза.
Будка паровоза.
Женя: — Не удержим! Надо кран закрыть!
Машинист: — Нет. Сломаем машину. Опасно будет!
Женя выглядывает в окно на путь.
Слепец бежит близко.
В стороне, параллельно ему, бежит изо всех сил мальчик-поводырь.
Женя берется за кран цилиндров.
Машинист: — Джена! Не надо!
Женя закрывает кран:
— Уже!
Машина паровоза: вихри пара из-под цилиндра.
Они сразу прекращаются.
Одновременно с этим: дышла перестают вращать колеса,
замирают неподвижно,
но паровоз по-прежнему движется вперед: он ползет юзом.
Буферная сцепка паровоза (тендера) с составом: диски буферов — паровоза и переднего вагона — сжали пружины до отказа — состав жмет с могучей инерцией.
Будка паровоза.
Женя: — Давай песок!
Машинист открывает песчаную заслонку.
Женя, высовываясь из окна, склоняя голову к машине:
— Песок не идет!
Машина паровоза в прежнем положении; около бандажа колеса конец трубки — из него ничего не сыплется.
Будка паровоза: Женя хватает большой гаечный ключ.
Открывает из будки дверь на котельную галерею паровоза.
Выбегает на эту галерею.
Поперек котла идет из песочного ящика сверху вниз — под колеса — трубка.
Женя стучит по этой трубке гаечным ключом.
Слепец бежит.
Мальчик-поводырь бежит изо всех сил в стороне параллельно с ним.
Сигнал паровоза.
Поводырь бросается на рельсы — к слепцу.
Котельная галерея паровоза. Женя бьет ключом по песочной трубке.
Будка паровоза. Мокрый черный машинист манипулирует рычагом регулятора.
Слепец бежит.
Мальчик-поводырь бежит за ним в упор — так же, как и слепец, между рельсами.
Совсем близкий сигнал паровоза.
Поводырь с разбега вскакивает на спину слепца,
ухватывается за его плечи,
взбирается на него,
садится верхом на плечи (вокруг шеи).
Старик-слепец шатается,
сокращает бег,
бросает палку.
Паровоз идет почти вплотную за его спиной.
Поводырь хватает слепца за уши,
поворачивает ему голову влево.
Женя у котла на галерее паровоза.
Машина паровоза в прежнем мертвом положении, а паровоз идет юзом.
Песочная трубка у бандажа колеса паровоза.
Из нее пошел песок.
Дышла паровоза, висевшие неподвижно, тронулись назад.
Они (дышла) вращают колеса паровоза в сторону, обратную движению всего паровоза.
Это вращение ускоряется,
из-под бандажей паровоза, трущихся о рельсы, брызжет огонь.
Мальчик верхом на еле бегущем слепце.
Мальчик сворачивает ему за уши голову налево по ходу бега.
Слепец сворачивает налево.
Спотыкается о рельс.
Падает вместе с поводырем за линию балластного слоя;
катятся оба в канаву, заросшую травой.
Паровоз извне: он стоит; по машине, по котлу текут капли масла, воды, жидкой грязи. Машинист и Женя возле него. Они ощупывают машину, гладят бандажи, осматривают детали.
Слепой лежит на откосе канавы; он тяжело дышит, по лицу его и из-под темных очков текут ручьи грязного пота и слез. ‹…›
Платонов А. Отец-мать // Искусство кино. 1967. № 3.