Яркий день к вечеру. Головная часть канала — зеркало воды, берега, однотонная мелодия миллиардов комаров, соответствующая однотонному труду. Около двадцати человек работают на хошаре. На ближнем плане по живот в воде стоит Карагез: она нагружает ил, доставая его лопатой под водой, в ивовую корзинку пожилого туркмена. На дальнем
[Туркмен уносит корзинку с илом. Карагез]
плане — за группой работающих — стоит старый чабан в папахе, с трубкой во рту, он молча наблюдает работу, опершись на свой пустынный посох, саксауловую кривую трость.
Туркмен уносит корзину с илом. Карагез [, вынув лопату из-под воды] загребла.
под водой лопатой ил и вынула [лоп] лопату наружу — в ней всего осталась горсть грязи, и Карагез щвыряет эту горсть далеко на берег.
Горсть ила упала на берег канала и стекает обратно в канал.
[Старик]
Пожилой туркмен [, <1 слово нрзб>] несет в глубь берега корзину с илом, который ему нагрузила [Карагез]
Карагез; из корзины течет влажная грязь.
Туркмен опрокидывает корзину на землю; на земле остается совсем маленькая горка ила, горсти две-три.
Карагез по прежнему в воде. Ишак стоит около [не / Карагез] Карагез; [по / справа и слева]
на его боках, справа и слева, висят ивовые корзины для ила. Карагез грузит ил в одну корзину, и в то время, когда она нагибается за илом к воде, ишак нежно лижет шею Карагез — ниже затылка.
Карагез в ответ целует ишака в [его рот] губы; [ишак]
ишак, подняв голову над водой, кричит печальный возглас (как обычно кричат ишаки).
Карагез останавливается работать; [она испачкана грязью, она] она испачкана грязью, лицо ее сморщилось от усталости, [но она улыбается, обращаясь к ишаку:] комариный зуд звенит над [нею] нею, и она следит за комарами. Ишак уже дремлет подле нее.
Карагез толкает ишака:
— Ступай, я больше не буду класть, ты уморился.
Ишак проходит несколько дальше и останавливается около другого человека, так же как и Карагез работающего в воде; тот человек [начинает накладывать ему]
начинает нагружать ишаку ил в корзину. Ишак
[Карагез]
враз закрывает глаза и дремлет на месте, используя для отдыха каждую [секун] минуту.
Карагез недоуменно глядит в пространство, вода течет вокруг ее тела:
<1 слово нрзб> Карагез улыбается:
— Надо скорей работать, а то нам плохо будет! — А по радио говорили что нам счастье будет: где-же оно что такое?
— Надо скорее работать, а то нам плохо будет! —
и Карагез [с ожесточением] с усердием копает [грунт] наносный грунт под водой.
Старый пастух, бывший в начале эпизода на втором, на дальнем плане, стоит теперь на берегу, он смотрит на Карагез. [, копающую в воде и в иле.]
Пастух садится на землю, снимает обужу и часть одежды.
Карагез кидает ил на берег.
К ней подходит [иша] прежний ишак и останавливается около нее, сразу закрыв глаза на отдых.
Карагез запускает лопату под воду, вынимает грунт и бросает его в корзину, что на ишаке.
[Ишак] Осел открывает глаза. Карагез достает из-за пазухи половину чурека и скармливает его [ишаку.] ослу.
[Пастух]
Старый пастух подходит по воде к Карагез. Он говорит:
— Ступай, дочка: если [ты] ты так будешь работать, ты скоро умрешь.
И мы, старые, умрем: кто жить останется на свете?
Карагез, отдавая лопату старику:
— А на свете нужно жить?
Пастух [запу] пускает лопату под воду и отвечает Карагез:
[— Ты не будешь, змея будет]
— А чем тебе кроме заниматься-то: живи [?]! Ты не будешь жить, так змея будет.
Карагез уходит из воды.
[— Ты работай только] Пусть лучше я, а не змея.
— Я пойду высохну, а ты работай тут, ты старайся! — говорит она пастуху.
Карагез, сжавшись, сидит на берегу, жалкая и терпеливая, удаленная от аппарата, она обсыхает.
1934-1935 гг.
Платонов А. Аяз // «Страна философов» Андрея Платонова: проблемы творчества. Вып. 7. М.: ИМЛИ РАН, 2011.