Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
2025
Таймлайн
19122025
0 материалов
Поделиться
Эффект Ковалова
Статья Неи Зоркой
«Остров мертвых». Худ. Арнольд Беклин. Вариант 1883 года

Картина швейцарца Арнольда Беклина, написанная в 1880 году и далее отнесенная к премодерну, вошла в моду и получила всеевропейское распространение, а в России, когда начались сеансы «синематографа Люмьера», ее копии и репродукции красовались в особняках миллионеров, в ателье художников, на чердаках у курсисток, в гостиной кокотки. Эту картину — знак рубежа столетий, балансирующую на грани мистической поэзии и кича, уникального и тиражированного, — взял в качестве некоего прототипа Олег Ковалов, заимствовав для фильма и название — «Остров мертвых» с подзаголовком: «Фантазия по мотивам Арнольда Беклина».

Впрочем, это очень вольная фантазия, и мотивы сильно преображены. Об острове на том океане напомнят, скорее по контрасту, прибрежные крымские скалы, синева набегающих бурных волн, пена и брызги черно-белых кадров-марин, кипарисы в парках ялтинских вилл, эскадра в море, разукрашенные маскарадные лодки на прудах барского имения в средней полосе. ‹…›

«Жизни немые узоры», как любил аттестовать свои ленты ранний русский кинематограф, у Ковалова подчинены музыке, ею направлены и овеяны — музыкой классической, прошлых столетий, оперной арией и городским романсом, музыкой кафешантанов и кабаре, танго и матчиша — таков «единый музыкальный напор времени», по Александру Блоку, современнику событий на экране. ‹…›

Весь фильм сделан на фильмотечном и фонотечном материале. В завершающих титрах скрупулезно перечислены решительно все источники и имена — вплоть до великой Анны Павловой, чей танцевальный номер включен в ткань, или Александры Экстер, в костюм по эскизу которой одета Аэлита — Юлия Солнцева, один из женских образов картины. Основной корпус кадров — естественно, кинохроника и сокровища Госфильмофонда, игровые фильмы отечественного немого кино, комические ленты, уникальная объемная мультипликация Владислава Старевича и картины Евгения Францевича Бауэра, лучшего русского кинорежиссера, чье наследие сейчас, после долгих десятилетий хулы и забвения, получает славу по заслугам. Ковалов, наверное, не ставя перед собой специальной цели, вплетает в венок первооткрывателя русской светописи новые лавры: бауэровские кадры, секвенции, пластические композиции выглядят поразительно свежо, обновление порою неузнаваемо — так бывает, когда встречаешься с талантливой аранжировкой классической музыкальной вещи или блистательным — своим — исполнением — «то» да не «то», что-то еще прибавлено! ‹…›

Фильм отнюдь не рассчитан на специалиста — киноведа или историка. Это не фильм по истории кино или по истории России.
Но, думаю, светящиеся, бесценные, насыщенные серебром кадры аккумулировали в себе множество эмоций, дум, страстей современников, трагизм, прелесть и воздух великой и роковой эпохи. Потому они несут в себе больше, чем их конкретное содержание. Не вижу парадокса в том, что «Остров мертвых», где нет ни одного заново поставленного и снятого кадра, получил Большой приз по разделу авторского кино на первом же фестивале, где он был показан, — в Сочи в июне 1993 года. И хотя фильм адресуется прежде всего эмоциональному восприятию целого, сходному с воздействием лирической поэмы или музыкального произведения, попробуем рассмотреть, как же он все-таки сделан. ‹…›

«Монтажный фильм», «ретро», «монтажные эксперименты», «мастерская Кулешова» — быстро приходят на ум примеры из старовгиковского или неофитcко-дилетантского киноведения (сегодня оно у нас произрастает преимущественно из инженерии). Жетончики выскакивали на первых же обсуждениях «Острова мертвых». Дескать: берем губы одной женщины, ноги другой, спину третьей, глаза четвертой и получаем не существующее в природе существо — так склеивал куски пленки Кулешов в 1918-м, так и теперь-де Ковалов — никакой новизны!

Да, в фильме есть пассажи, когда с помощью незаметных переходов и склеек красавицы «серебряного века» сменяют одна другую, и уходит по московской улице то ли Вера Холодная, то ли иная, на нее похожая, то ли не похожая вовсе. И целые монтажные сюиты детских лиц, стремительно приближающихся к нам и застывающих, глядя прямо на нас, словно бы взывая: глаза веселого мальчика в матроске — цесаревича, смешных маленьких барышень — графинюшек Толстых, пойманных в хронике их деда «Льва Великого», или нарядных зрительниц с кудряшками на представлении театра-зверинца Дурова. Спору нет, безотказна власть монтажа, и «эффект Кулешова» не был опровергнут последующей эрой внутрикадрового действа, пафосом длинных и сверхдлинных планов. Надо полагать, Ковалов хорошо усвоил уроки классической «начальной» школы Кулешова с ее незыблемой арифметикой. Но «эффект Ковалова» (или, точнее, «эффекты») так же отличается от кулешовского, как кино наших девяностых от кинематографа двадцатых.

И — формально. ‹…›

Кинематограф Кулешова, как известно из любого учебника, был короткий, быстрый, «американский». Действительность перед камерой дробилась, расчленялась и разбивалась на куски максимальной, как считали, выразительности, в пленке все резалось, мельчилось и потом заново собиралось. ‹…›

Ковалов же (и это его «эффект») проникает внутрь кадра. Как?
Или так только кажется? Не знаю, но секреты своей лаборатории и технологии автор «Острова мертвых» не выдает да еще обижается, когда его расспрашиваешь: «Я вам не фокусник какой-то...»
То ли посредством игры на разных скоростях съемки и проекции, которые ныне совсем иные, чем в 1910-е, то ли тайным рапидом, то ли умножением и новой печатью кадриков (ох, боюсь выглядеть невеждой), но режиссер, оператор и монтажеры добиваются удивительной длительности, ошеломляющей нас, привыкших к мельканию немых лент. ‹…› Потому-то идет борьба за длительность, за плавность, недискретность. Осужденные торопливыми двадцатыми годами «психоложество», «медлительность», «статичность» раннего русского кино, словно бы перешагнув через монтажную эпоху, попадают прямо в сегодняшнюю эстетику, в наш пресловутый постмодернизм.
В этом смысле «Остров мертвых» Ковалова — фильм анти-кулешовский или, как любили выражаться марксисты, «отрицание отрицания». ‹…›

«Остров мертвых» — еще один подарок нашему критическому цеху, традиционно обвиняемому в творческом бесплодии. К корифеям французской «новой волны», этим «фильмотечным крысам» — интеллектуалам, повернувшим ход европейского кинематографа второй половины века, прибавился еще один синефил — очарованный киноклубник, на поверку — творец. ‹…›

При вглядывании и особенно при повторном просмотре картины ее коллажность и порою чрезмерность (с минутами утомления) обнаруживают себя как полифония. Музыка организует и комментирует целое. Чистые звуки Моцарта, траурное allegretto из Седьмой симфонии Бетховена, Мейербер и Шостакович — это не музыка сюжета и содержания, но музыка автора, который сегодня, в 1990-х годах, размышляет о величайшей трагедии нашего века.

Нет, «Остров мертвых» — не ретро, не ностальгия ради себя самой. Россия, которую мы потеряли, лишена в фильме тонов идиллии и сентиментальной умиленности, столь елейных по последней моде. ‹…›

У Ковалова стерта историческая граница между 1910-ми и 1920-ми, это скорее перетекание ‹…›

Вспоминается мудрая и в своем простодушии максима К. С. Станиславского: «Любите искусство в себе, а не себя в искусстве». Олег Ковалов открывает новые пути работы
с великим фондом кино — этой «второй реальностью» Истории.
Пока кинематограф автора, не возомнившего себя всемогущим демиургом, опирается на надежную почву материала, у Ковалова большое будущее.

Зоркая Н. Эффект Ковалова // Искусство кино. 1993. № 9.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera