Дорогой Юрий Карлович,

Вы ведете себя, как ребенок, который по наивности роняет на голову пешехода пятипудовую гирю.

К тому же, если Вы до такой степени равнодушны ко мне, как соавтору, что даже считаете возможным таить от меня В. замыслы, ставя меня лишь перед лицом осуществленных намерений, то мне остается лишь освободить Вас от моего соавторства и перейти на положение режиссера ожидающего сценарий от автора.

Искренне и не под влиянием минуты считаю, что Вы перешагнули грань элементарных правил творческих взаимоотношений.

Этот <нрзбр> момент усугубляется вполне материальной тяжестью последствий, проистекающих вследствие Вашей невозможности предоставить 10-го сценарий^[1].

Бесконечно сожалею, что так до конца и не сумел найти средств оградить себя от последствий В. более чем легкомысленного ко мне отношения.

А. Мачерет
Москва, 25.7.38

Дорогой Юрий Карлович!

Прочитал Вашу открытку и почувствовал себя бессердечным негодяем. Такова сила Вашего литературного таланта. Но не такова правда.

Ни на секунду не забывал я о Вас. Но, сами понимаете, производство! Я снимал днем, ночью и все остальное время. Теперь я, наконец, кончил. Что получилось?! По моему — хороший фильм. Завтра показываю его дирекции фабрики. О дальнейшем напишу.

Картина могла бы быть готова раньше, но в двух моих монтажниц вселился бес нездоровой страсти к Зощенке. Они им бредят и нелепо склеивают куски. Почему после «Мамлока» Вам обидно? Когда Вы наконец появитесь в Москве? Я чортовски соскучился по Вас.

Целую Вас и жму руку Ольге Густавовне.
А. Мачерет.

Письма Мачерета А. В. Олеше Ю. К. // Ф. 358 оп. 2 ед. хр. 772.