Платонов менял и осваивал много профессии. Он был инженером-мелиоратором. Он выстроил три электростанции. Он был военным журналистом на двух войнах - гражданской и Отечественной. Был поэтом, новеллистом, критиком, литературоведом, детским писателем. Он поворачивался медленно и основательно, как планета вокруг оси.

Что получилось у Платонова с освоением еще одной профессии — кинопрозы?

Начнем с написанного на заре нашего звукового киносценария «Отец — мать».

Этот сценарий о том, как трудно человеку — хорошему человеку — жить без любви и без семьи. К любви и семье тянутся все герои сценария, однако символом тяготения становится Степан, «мальчик лет 8 − 10, на вид ему меньше», которому отец — мать по множеству понятных причин необходимы. Он их ищет по первым страницам сценария. Он их находит — его усыновляют счастливые молодожены. Когда он их теряет, когда приемный отец Степана изменяет приемной матери, жизнь теряет смысл для мальчика.

Сценарий написан в начале 30-х годов <...>. <...> Большая часть героев сценария — хорошие люди, не только потому, что они хорошие производственники, а также разумны, смелы, щедры и др., но прежде всего потому, что они верны в любви и серьезны в семейных отношениях. Немногие отрицательные персонажи демонстрируют свою бесчеловечность именно через неверность, легкомыслие, несерьезность.

Платонов к ним беспощаден.

Безгадов «26 — 28 лет, директор кинотеатра», не сумевший стать ни верным мужем: Жене, ни хорошим отцом Степану, этот самый директор кинотеатра Безгадов

«Похохатывает и прохаркивается.

Гладит свой живот.

В животе у него бурчит».

Звуки, у него вырывающиеся, похожи на короткую икоту и т. д.

Неверность настолько неприятна Платонову, что худший в сценарии человек так и именуется: Неверкин, а работник загса, регистрирующий браки, в списке действующих лиц помечен как «счастливый служащий загса». Он, как замечает без всякой иронии Платонов, «счастлив от воображения чужой любви, как бы организуемой им посредством документа».

Не знаю, возможно ли сейчас поставить фильм по этому сценарию. Быт, в нем показанный, выглядит сейчас не только удивительно, а прямо-таки экзотично, невероятно, как будто не тридцать, а триста лет прошло с той поры. Но какая это блестящая кинопроза!

«Какой мальчик чудный! Я обязательно рожу такого же», — говорит героиня после первой встречи со Степаном. А Степан вслед ей отвечает: «Ступай рожай! Вам хорошо целоваться, а мне жить потом приходится».

Зато второй сценарий Платонова, несмотря на то, что он трактует о временах давно прошедших — о сорок пятом годе, о «могучем, быстром творчестве страны после войны», — может стать, я думаю, основой хорошего фильма 1967 или 1968 года.

Сценарий назван «Солдат-труженик, или После войны». Платоновские названия всегда целенаправленны, содержательны.

Из двух вариантов названия точнее первое.

В сценарии «Отец — мать» речь идет о семейном начале в натуре нашего человека. Здесь же трактуется, как это начало отступает перед волею и любовью к труду.

Сюжет несложен. «Домой в Россию на восток едут демобилизованные красноармейцы. Идет состав из товарных вагонов». Демобилизованный Федор преодолевает стремление к дому, к семье, к молодой жене и замедляет свое возвращение всякий раз, когда его труд нужен людям — для того ли, чтобы починить избу солдатской вдове, или же для того, чтобы помочь железнодорожникам.

Весь сценарий — это история таких остановок Федора и история нетерпеливого и горестного ожидания его жены Арфы. Арфу, собственно говоря, зовут Марфой, но герои Платонова иногда трогательно и неумело украшают имена своих любимых.

Отказ от личного ради людей — героический поступок. Платонов показывает, что в поступке Федора нет надрыва жертвенности. Легко, деловито, почти весело, от щедрот души, а не от недостатков живет Федор даже тогда, когда он сознательно идет на большие лишения. <...>

Нужно сказать, что все действие располагается вокруг железной дороги, иногда прямо в вагонах, станционных помещениях. Все главные герои — железнодорожники. Железные дороги — любовь всей жизни Платонова. Ни у одного русского писателя они не занимают столько места. Вспомним хотя бы прославленный рассказ Платонова «Фро», написанный еще до войны. Кстати говоря, какие-то черты Фро и ее отца перешли к Арфе и ее отцу Нефеду Степановичу.

В сценарии, как было принято в литературе конца 40-х годов, немалое место занимает техническая проблема. Федор ставит и решает вопрос о вождении тяжелых (десять тысяч тонн и более) составов.

Никакого отношения к так называемым производственным фильмам это не имеет. Платонов нашел проблему не в популярных брошюрах, а в личном опыте. В сценах на паровозе (их много в обоих сценариях) нет ничего книжного, вычитанного. Теперь паровозы повсеместно заменяются. Но это была славная страница в истории страны. «Солдат-труженик» дает основание для создания киноэпоса железных дорог времен пара, то есть ленты, которой у нас еще не было.

Слуцкий Б. Писатель, не ставший кинематографистом // Искусство кино. 1967. № 3.