Река
Финальный драфт «Реки» был написан Балабановым поверх исходного сценария Эверта Паязатяна с обильными включениями материала, взятого из якутской прозы Вацлава Серошевского, в первую очередь рассказа «Предел скорби». История, живописующая страдания небольшой группы прокаженных мужчин, женщин и детей, которые живут в хлипком, вросшем в землю чуме на берегу холодной реки, кажется смесью жуткой северной сказки, вагнерианского эпоса и безжалостного натурализма. Быт изгнанников состоит из интриг, ревности, а также воспоминаний о прошлой любви и насилии: по ходу фильма герои один за другим погибают от огня, проказы и тому подобного.
Даже по 40-минутной сборке с режиссерским закадром (все герои «Реки» говорят по-якутски) видно, что это очень страшное кино, трагедия колонизированного народа, превращенная в трагедию общечеловеческую, абсолютную. Героиню Туайры Свинобоевой, злокозненную красавицу Мергень, Балабанов видел как своеобразную якутскую Брунгильду; фильм предполагалось озвучить музыкой Вагнера, сгорающее в финале жилище прокаженных, очевидно, рифмовалось с пожаром в Вальгалле.
С якутской натурой и якутскими актерами Балабанов познакомился еще до сьемок «Реки» — он бывал в республике Саха, на реке Индигирке еще в советские времена. Снимать фильм решили в Мурманской области, в Кандалакше, локации с более мягким климатом. Съемки сопровождались многочисленными трудностями, которые сейчас расцениваются бывшими участниками проекта как дурные предзнаменования.
20 ноября 2000 года «лендкрузер», в котором находились оператор Сергей Астахов, монтажер Марина Липартия, Надежда Васильева с сыном и Туйара Свинобоева, исполнительница главной роли злокозненной красавицы Мергень, — попадает в аварию. Свинобоева погибает. Не имея ни сил, ни технических возможностей переснимать ключевые сцены с другой актрисой, Балабанов закрывает проект.
Позже он смонтирует из отснятого материала сорок минут, в 2004-м их покажут в Венеции — на показе будет присутствовать не больше десяти человек. Кажется, что будь она закончена, «Река» стала бы лучшим фильмом Балабанова. В трагической и беспросветной истории маленького поселения прокаженных якутов сегодня видится и модная в международном масштабе постколониальная повестка, и идеальный, эталонный образец будущего якутского национального кинематографа, феномена 2010-х, и первый, своевременный поворот от торжественной пародийности обоих «Братьев» (1, 2) и фарса «Уродов» в сторону реалистической трагедии со сложной сценографией и сравнительно деликатной, несмотря на все экранные ужасы, интонацией; того, что гораздо позже будет блестяще сделано в «Морфии». Отзвуки «якутского похода» Балабанова слышны и в «Грузе 200», где впервые в большом кино появляется актер академического театра им. П. А. Ойунского Михаил Скрябин (в «Реке» он играл прокаженного Джангу) и, конечно, в «Кочегаре» с его центральной якутской темой и огненным погребением.