Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
2025
Таймлайн
19122025
0 материалов
Поделиться
Асино несчастье
Фильм на полке

В феврале 1967-го картину повезли на зрительскую и общественную апробацию в Горьковскую область — два обсуждения состоялось в районном центре Кстово и в Сормовском Дворце культуры. Выехали многие члены группы, в их числе Ия Саввина, постановщик и несколько «болельщиков», преданных друзей картины, среди которых были редактор Э. Ошеверова и молодой кинокритик А. Липков, ныне опубликовавший свои тогдашние записи.

Это был шок, удар. Картину не приняли.

Между тем, если спокойно разобраться (а это важно для выяснения истины), шок возник только из-за неопытности и прекраснодушия москвичей, слабо знающих эстетические взгляды и вкусы киноаудитории (социология успеха еще только формировалась, в представлениях о зрителе царил полный идеализм).

Заметим, что истинные ценители, люди с «адекватной реакцией» (как определяют теперь социологи этот тип), по преимуществу сельская интеллигенция, учителя, молодежь, такие же «артистические натуры», как и их земляки, снимавшиеся у Михалкова-Кончаловского (кстати, выступали и они), — все отлично поняли, оценили. «…Весь мир увидит, как красив наш народ, какая у него широкая душа, услышит волжскую речь, плавную и протяжную, как река Волга», — говорила Т. Рукомойникова, и с ней, конечно, согласился бы каждый из нас, зрителей первых московских просмотров. Но в подавляющем большинстве выступлений звучали обиды, абсолютно стереотипные, если принять в расчет господствующие вкусы, отношение к искусству, распространенные у нас, в обширном российском регионе: искусство-де не воспроизводит действительность, а, наоборот, творит некий расцвеченный, желаемый ее вариант. Недаром поминали и противопоставляли «Истории Аси Клячиной» незабвенных «Кубанских казаков» и уверяли, что вот там-то жизнь тружеников села показана замечательно! Обижались: что же у вас колхозники все в полевом да в грязном, у них что, надеть нечего? А зачем столько людей с физическими недостатками да инвалидов? Где механизация? Комсомольские собрания?

В этих оценках, согласно которым фильм становится чем-то вроде почетного президиума на торжественном собрании, в этой всеобъемлющей зрительской эстетике приписок не было ничего ни удивительного, ни, строго говоря, опасного для картины. Точно такие же, слово в слово, претензии выслушали авторы, скажем, «Председателя». Мне лично довелось присутствовать на первом обсуждении фильма А. Салтыкова в одном из дворцов культуры поблизости от Можайска, где фильм снимался. В зале лютовали, кричали: все — вранье, нет у нас таких грубых, некультурных, оборванных председателей, как Трубников (тоже, кстати, инвалид). А Шукшин? Разве не он жаловался: «Требуют. Требуют красивого героя… „Одна ругань! Писатель“. Мать моя не знает, куда глаза девать от стыда».

Так что ничего особенного не произошло ни в Котове, ни в Сормове. И даже на обсуждении картины в том же феврале 1967 года в Доме кино, где артист Сергей Столяров заявил, что с народом, показанным в картине, мы бы до Берлина не дошли. То, что исполнители «Истории Аси Клячиной» — живые фронтовики, «тертые победители», что на груди у них медали за взятие Берлина, — нимало не смутило оратора.

Страшно было другое: пришедший в действие тайный начальственный механизм запрета. Фильм вдруг куда-то исчез. Прекратились просмотры. Говорили, что Госкино ждет все новых и новых поправок. Негодовали секретарь Горьковского обкома Катушев, председатель КГБ Семичастный. Последний в одном из своих публичных выступлений осыпал картину и ее постановщика громогласной бранью. Это многие помнят. Похороны, рассказ старика в чайной, попытка самоубийства Аси в клети — тоже пошли под нож. Как и роды.

Так и сошла на нет, была посажена в полочную тюрьму страдалица «Ася Клячина». В 1969 году мне удалось выписать в Институт истории искусств фильм, отпечатанный в смехотворном количестве копий (одна? две? три?) под иронически звучавшим названием «Асино счастье». Впечатление было такое: вещь, сшитую лучшим портным из прекрасного материала (скажем, шинель Акакия Акакиевича) изрезал какой-то сумасшедший и сшил как попало. ‹…›

«Заключение Художественного совета творческого объединения «Товарищ»:

«В результате поразительного эффекта от сочетания профессиональных и непрофессиональных актеров, крупного и своеобразного таланта режиссера А. Михалкова-Кончаловского, пошедшего на эксперимент, высокого класса работы оператора Г. Рерберга и художника М. Ромадина, мастерства звукооператора Р. Маргачевой — получилась картина не просто хорошая и даже отличная. Родилось произведение принципиально новое в нашем кинематографе».

Это до 1988 года было единственной «рецензией» на фильм.

Зоркая Н. Не стоит село без праведницы // Искусство кино. 1989. № 1.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera