Реалистическому характеру искусства Пудовкина чужд объективизм. В отличие от Кулешова, наблюдающего за своими героями со стороны суровым оком естествоиспытателя, Пудовкин с героями живет, любит их, вкладывая в них свои чувства, борясь с помощью их с собственными недостатками. ‹…›
Избранный Пудовкиным художественный метод не позволяет ему находиться вне произведения. Режиссер как бы живет внутри фильмов, монтируя их как куски личного и социального опыта. Отсюда исключительная искренность его картин.
Теплотой и обаянием, излучаемыми его произведениями с экрана, эти его произведения обязаны непосредственности его творческого характера. Пудовкин ошибается, но не кривит душой ‹…›.
Искусство Пудовкина ясно и просто. В беседе с Н. Кауфманом по эстетическим вопросам кинематографа ‹…› Пудовкин говорит, что совершенное произведение искусства обусловливается его ясностью, что критерий ясности является основным моментом в оценке качества художественного творчества, что требование ясности в его собственном искусстве было ведущим принципом. И это — не просто слова, но содержание творческой практики режиссера. ‹…›
В своих фильмах Пудовкин изображает прежде всего человека, так как человек с его психологией интересует режиссера главным образом. ‹…› Человек в изображении Пудовкина не гомункулус, вызванный чарами алхимии, не выдуманный человечек в стеклянной реторте. Это — настоящий, живой человек, взятый из жизни со всеми характерными особенностями его поведения. ‹…›
Изображение человека, по мнению Пудовкина, составляет прерогативу кинематографа. ‹…› Для того чтобы сделать поведение актера, играющего тот или иной человеческий образ, наиболее естественным, чтобы образ получился правдивым и цельным, Пудовкин советует кинорежиссерам и киноактерам опираться в своих работах на систему
Пудовкин сближает драматургию кино больше с литературой, чем с театром. Влияние последнего на киноискусство он пытается нейтрализовать, отстаивая и защищая собственные возможности кинематографии как искусства.
Он видит эти возможности в быстром и остром взгляде киноаппарата, в легкости, с которой аппарат перебрасывает зрителя с одного места в другое, оперируя пространством с не меньшей свободой, чем временем. Говоря более общо, Пудовкин видит сущность кинематографа в широком и глубоком охвате всей сложности явлений действительного мира. Подобный охват осуществляется с помощью монтажа. Кинематограф Пудовкина — монтажный кинематограф. ‹…› Он понимает под монтажом прежде всего логику произведения в целом, откуда вытекают все остальные возможности монтажа: монтаж как средство наблюдения, монтаж как средство управления вниманием и волнением зрителя. В последнем случае Пудовкин обращает особое внимание на монтажный ритм. Он — подлинный поэт ритма, ритма, возникающего в его произведениях не как
Иезуитов Н. Пудовкин: Пути творчества. М.; Л.: Искусство, 1937.