Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
2025
Таймлайн
19122025
0 материалов
Поделиться
Глуповатая улыбка из-под шляпы

Для Кулешова бродячий сюжет с американцем в России помимо всех этих бесспорных комедийных преимуществ имел еще особую специфическую прелесть. Это было забавное и острое кинематографическое сочетание вроде Белого дома, монтажом перенесенного на берега Москвы-реки. Обыгрывая ироническое несоответствие, Кулешов вдоволь потешался. Мистер Вест, с его застенчивой и глуповатой улыбкой из-под шляпы (здесь обыграно было и сходство артиста П. Подобеда с Гарольдом Ллойдом), облаченный в лохматую доху, с флажком С. А. С. Ш. в руке, имел действительно очень смешной и нелепый вид рядом с шустрыми беспризорниками, храмом Христа Спасителя, неповоротливым трамваем «А». А сколько веселых, эксцентрических эффектов давало появление в Москве... ковбоя, почти настоящего ковбоя, ибо Борис Барнет никак не уступал американцам ни мускулистым телосложением, ни ловкостью. Ковбой Джедди — хранитель драгоценной особы мистера Веста- был находкой режиссера. В сценарии Н. Асеева «Чем это кончится?», по которому ставился фильм, этот персонаж отсутствовал. Не внушает сомнений чисто кинематографическое происхождение Джедди. И тем не менее именно с его участием получились особенно смешные сцены фильма. Барнет перебирался по проводу через улицу на высоте шестиэтажного дома — снятые без всякого обмана (обман Кулешов презирал) кадры производили ошеломляющее впечатление. Это был уровень лучших комических лент мира. А великолепные интермедии ковбоя, который ловит с помощью лассо тяжеловесного московского Ваньку! Вот Ванька уже привязан к дереву ловкими руками Джедди, мимо идет барынька в каракуле из бывших, увидела, насмерть перепугалась, схватилась за ствол другого дерева, съехала вниз, как это делают мальчишки, с обалделыми глазами, — и все отлично выполнено, виртуозно смонтировано, балансирует где-то на грани блестящего подражания и оригинальной, остроумной пародии.

<...>

«Луч смерти» (1925), следующая постановка Кулешова, в отличие от всеми признанного «Мистера Веста», считается неудачей с самого момента выхода картины на экран. Однако, если фильмы сопоставить, увидишь решительно те же приемы и особый кулешовский стиль, характерный уже с «Проекта инженера Прайта». В «Луче смерти» снова как бы разреженный воздух, пустоватый кадр, отточенная игра актеров, рискованные прыжки со второго этажа, снова в фильме соединяются два плана: «русский» и «западный», правда, на сей раз гораздо более условные. Действие попеременно развертывается в Подмосковье и в некоей кинематографической загранице — то ли Америке, то ли Германии. На таинственной даче инженера Подобеда поблизости от Москвы просторные комнаты, сложные устройства — машины. В вымышленной экранной стране — производственная среда: могучие корпуса завода, цехи, контуры станков, кладбище металла на заводском дворе, многофигурные экранные композиции рабочей массы, по совпадению напоминающие «Стачку» Эйзенштейна (снимались картины одновременно). «Русский» и «заграничный» планы объединялись детективным сюжетом, который вертелся вокруг необычайного изобретения Подобеда — аппарата «Луч смерти».
В «Мистере Весте» маленький, вполне легкомысленный сюжет гармонически, естественно сочетался и с жанром фильма и с режиссерскими приемами, был прелестен своей пародийностью и ироничностью. В «Луче смерти» те же приемы и средства, те же качества режиссерского мастерства легли на сюжет, лишенный всякого юмора, претендующий на социальное звучание, а по существу, плоский и наивный, в духе современных ему и самых ординарных «Красного тыла» или «Последней ставки мистера Энниока».

Зоркая Н. Лев Кулешов, режиссер // Искусство кино. 1964. № 12. С. 66-84.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera