Дом на Трубной, эта модель социума Москвы 1928 года, для Барнета прежде всего серия женских портретов. Здесь — всем сестрам по серьгам. В просторной своей спальне рядом с частной парикмахерской (парики, муляжи, головы) правит бал нэпманша мадам Голикова. На минуту появляется в кадре проститутка с сигаретой в зубах и помутненным взором (не кокаин ли?). Куда-то спешат то ли две монашки, то ли просто богомолки в черном. Прыгает веселая безногая девочка на костылях. Активистка-общественница, делегатка Феня следит за порядком, разговаривает с жильцами доброжелательно и солидно — у юной Ады Войцик, только что сыгравшей Марютку в Сорок первом Протазанова, ладный пиджачок и платок, повязанный по комсомольской моде 1928-го; цвета в фильме нет, но мы догадываемся: красный.
А королева здесь, на Трубной, вовсе не толстая Голикова, а горничная Мариша: модные шнурованные ботинки по колено, пальто с меховым воротником, походка уверенная, в автомобиль к Семену Бывалову садится, как хозяйка, и не без оснований. В этой роли Барнет снял одну из звезд Межрабпом-Руси, красавицу Анель Судакевич.
Здесь a propos стоит рассказать еще одну забавную историю, способную несколько повысить нашу национально-киноведческую профессиональную гордость и поставить на место заграничных специалистов-киносоветологов, которые кичатся своей компетентностью и едва ли не присвоили себе нашего Барнета.
Из двух барнетовских актрис — из Анны Стэн и из Анели Судакевич — видимо, по сходству инициалов во вполне авторитетных западных кинословарях слепили одну-единственную. Известный французский историк кино Жан-Лу Пассек, вслед за словарями, следующей дефиницией начинает статью в каталоге международного фестиваля «Ла Рошелль-99»: Anna Stenskaja Sudakevitch и далее дает в общую подборку фильмы обеих: «Девушка с коробкой» (где снялась Стэн), «Дом на Трубной» (с Судакевич), «Золотой клюв» (Стэн), «Потомок Чингисхана» (Судакевич), «Белый орел» (Стэн) и далее следует американская фильмография Анны Стэн. Так абсолютно разные судьбы и послужные списки двух блистательных женщин образовали некоего кино-гомункулуса. В действительности же Анна Стэн, покинув СССР в конце 1920-х, долго снималась в Голливуде, а потом занялась живописью, имела персональные выставки. А Анель Судакевич, замечательная женщина, которой ныне уже за 90, сама художница и мать художника Бориса Месcерера, осталась на родине. Физиономически совершенно разные: круглолицая, курносая, глазастая Анна и польски-утонченная, с правильными чертами, элегантная Анель — перепутать их можно, лишь ни разу не увидев на экране ни той, ни другой, а только переписывая из словаря в словарь кем-то первым сделанную ошибку. Так случается в международном киноведении. Это к слову.
Эффектной и лощеной горожанке Марише (от деревни остался только платок, кокетливо повязанный) в «Доме на Трубной» и противопоставлена Параня — Марецкая, сама естественность и непосредственность. <...>
Но Параню ждала другая награда — награда Барнета! Ведь Семен Бывалов-то ее предпочел блистательной Марише, ее, деревенщину! И в этом смысле финал «Дома на Трубной» — снова любовный happy-end, как в «Девушке с коробкой», молодая пара торжествует, обидчики, фальшивые и алчные люди, посрамлены. Панорама типических женских лиц советской эпохи — подспудное режиссерское задание фильма «Дом на Трубной». И сам выбор московской топографии здесь небезразличен: сценаристы отлично знали, что район Трубной улицы был местом скопления публичных домов (вспомним рассказ А.П.Чехова «Припадок»), разумеется, закрытых после революции. А теперь здесь все изменилось — посмотрите же, как именно: делегатки, депутатки, члены профсоюза!
<...>
Зоркая Н. «Я делаю ставку на актера». Борис Барнет в разные годы // Киноведческие записки. 2000. № 47. С. 186-214.