Кино очень люблю. Но хожу в него редко. Даже в Дом кино, который вижу в окна своей квартиры. Но некоторые фильмы все же остались в памяти на всю жизнь. В детстве неизгладимое впечатление произвел «Чапаев». Я долгое время потом, вспоминая его, плакал.
Особенно вспоминал то место, когда Чапаев плывет среди пузырьков от пуль и шепчет: «Врешь, не возьмешь». В этой роли Бабочкин был грандиозен.

Я также был влюблен в фильм «Учитель» и в Тамару Макарову. И до сих пор помню, как она пела: «Серый камень, серый камень, серый камень пять пудов, серый камень столь не тянет, сколь проклятая любовь...»

«Похитителей велосипедов» я знал по кадрам наизусть. Но многие на подобных фильмах в то время скучали. Я хорошо помню, как на фильме Росселлини «Рим — открытый город» сзади меня возмущались какие-то дамы... Итальянское кино, как и старая итальянская живопись, принесло нам много гениальных людей.

Потом я помню фильм Чухрая и Урусевского «Сорок первый». И сейчас перед глазами стоит, как, убив офицера, к нему бежит девушка. Я, кстати, иногда не понимаю, отчего некоторые наши замечательные режиссеры не растут с годами. Они мало ставят и удовлетворяются какой-то другой деятельностью. Иногда думаешь: из такого-то человека мог бы выйти, допустим, Антониони.

Но проходят годы — и ничего нет. Слишком мало работают в своей профессии. Если бы я работал в кино, то, кажется, снимал бы по два фильма в год. Но, к сожалению, в кино и на телевидении приходится работать редко. Поэтому, кстати, когда это все-таки случается, так трудно бывает отделаться от театральных привычек.

Вообще (говорю это, конечно, не с абсолютной уверенностью) театр в значительной степени влияет на кино. Во многих хороших фильмах заметна театрализация. Доказательства? Хотя бы Феллини. У него нет этого сверхнатурализма, к которому всегда как будто бы стремился кинематограф. Актеры играют гротесково, часто даже условно. Множество всяческих масок, цирковых ли, театральных ли.

И монтаж — не тот школьный киномонтаж, которому когда-то учили. Часто все снимается большими планами и мизансценируется, как это делают на сцене. Феллини даже натуру иногда предпочитает снимать в павильоне, так как, по его словам, в павильоне легче собрать все, что нужно. Разумеется, это не значит, что он театрален. Это кино в самом высоком смысле слова. Но речь идет о том, что, возможно, совершенно неосознанно в его искусство входят элементы театра.

Может быть, что-то найдется и в театре, что идет от кино? Но сегодня мне кажется, что это только плохое. Излишняя «простотца», типажность, актерская недисциплинированность и т. д. Хотя могу себя тут же опровергнуть. Работая в театре хотя бы с Любшиным, я вижу, как он привносит что-то замечательное от того, что он ухватил именно в кино. Какой-то удивительный тон.
Из наиболее заметных явлений современного кино — Тарковский. Мне кажется интересным режиссер Никита Михалков, но я еще не знаю, в какую сторону он будет развиваться. В молодых теперь иногда есть такое замечательное «суперменство», но во что оно выльется?..

Думаю, что дальнейшее развитие театра и кино будет идти через взаимоотталкивание. Сам бы я хотел (если б это было возможно) работать и в театре, и в кино. Причем в кино не повторять себя театрального и наоборот. Мои первые пробы в кино были абсолютно — с точки зрения кино — непрофессиональными. Только последняя картина «В четверг и больше никогда», мне кажется, чем-то похожа на кино, как я его сегодня представляю. Надо было сразу взяться за что-то еще и работать.

Однажды я видел, как тысяча (буквально тысяча) птиц садились ночевать на одно очень маленькое дерево. Оно стало похоже на банку черной икры. Правда, я уже стал подзабывать, какие бывают эти банки. Представляю себе, как эту последнюю фразу вычеркнет редактор, будто бы и так все не знают, что раньше таких банок было больше. А теперь такая большая пустая банка лежит у меня на правах полезного ископаемого. Но я говорил о птицах. Они садились на одно очень маленькое дерево, слетаясь с разных сторон сотнями в течение пяти минут. В театре этого не запечатлеешь. Этого в театре не передашь. Природа — это то, что театру неподвластно. Хотя все равно театр — замечательное учреждение.

Эфрос А. Кино и театр — пути взаимодействия // Искусство кино. 1982. № 6.