Родился в пос. Яковлевский, Ивановской области 8 ноября 1929 г. В детстве жил в Карабихе Ярославской области — о чем свидетельствует также мемориальная доска на одном из строений мемориального музейного комплекса Н. А. Некрасова. Города и места жительства пришлось менять также часто, как впоследствии театры, где он служил: сначала московская область, потом, во время войны, Средняя Азия, потом Москва, Киев, Ленинград, снова Москва...
В Школе-студии МХАТ учился с 1947 по 1951 год на курсе А.М.Карева. Сразу же после окончания были приглашен в киевский Театр им. Леси Украинки, где оставался до 1963 года. Два следующие года провел в Москве, в Театре драмы им. А.С.Пушкина (бывший Камерный театр). На Большой драматический театр им. М.Горького, в те годы известный как театр Г.А.Товстоногова, приходился самый длительный период — с 1964 по 1983 год. Затем, по 1990 — МХАТ под. руководством О. Н. Ефремова. Одновременно — 1989 — 1990 — играл на сцене ЦТСА.
Большая слава пришла к нему в кино, но театр как искусство он ставил выше. И там, и там строго относился к выбору ролей, а также к режиссеру, с которым мог работать. Этим объясняется большое число невыполненных вовсе или недовыполненных замыслов: доктор Рагин в «Палате № 6», Фирс в «Вишневом саде» (в спектакле 1994 г. МДТ играл только генеральную репетицию и слег в больницу)... Многое из неосуществленного отпало как раз по болезни — умер от хронического лимфолейкоза 24 апреля 1994 г. Борисов часто отказывался от предлагаемых ему ролей, а те, о которых мечтал, не доставались по независящим от него причинам. Так, больше всего он жалел о несыгранном Хлестакове. В БДТ он репетировал эту роль почти до премьеры, Товстоногов из двух претендентов окончательно выбрал О. Басилашвили, а когда Борисову предложили сыграть Хлестакова на гастролях в Москве, отказался.
Даже без Хлестакова Большой драматический театр, товстоноговский, в биографии Борисова самый значительный театральный период. Ганя Иволгин во второй редакции «Идиота» (1966) — его дебют в Ленинграде. Здесь сыграны принц Гарри («Король Генрих 1У», 1969); Котлару («Общественное мнение», 1973); Суслов («Дачники», 1976); Григорий Мелехов, «казацкий Гамлет» («Тихий Дон», 1977); Сиплый (вторая «Оптимистическая», 1980). Наконец, именно в БДТ появился его Закладчик в «Кроткой» (реж. Л.Додин, 1981). Плюс некоторые, всегда значительные, вводы. Борисов ждал от переезда в Ленинград большего, ушел в московский МХАТ в 80-е с чувством обиды. Москва усугубила его невостребованность — чаще всего воображаемую, потому что сыграно было очень много и в театре, и в кино, и на телевидении, и на радио. Но те роли, которые ему в БДТ достались, прежде всего принц Гарри и Мелехов, — события, обогатившие и Товстоногова, и русский театр. Было ощущение, что Товстоногов побаивался ортодоксальности его творческой натуры. Он словно выходил из-под контроля мастера. Как бы Товстоногов не отстранялся от Борисова, сильнейшие его спектакли семидесятых годов, где доминирует человек, верный правде без оговорок и компромиссов, человек, сильный духом и одинокий, человек парадоксальный и прямолинейный, этот период в БДТ без Борисова был бы невозможен. Когда Товстоногов умер, в дневнике Борисов записал слова высшего признания и благодарности. И еще: «Теперь помечтаем. Через некоторое время он пригласит меня на какую-нибудь роль...: „Олег... тут близятся торжества Диониса. Я Луспекаева на эту роль... А вы какого-нибудь сатира сыграть согласитесь? Первого в свите...“ Я соглашусь, Георгий Александрович. Ведь мне надо будет, как и всем, все начинать сначала» (Олег Борисов. Без знаков препинания. С.239)
Всякую возможность подняться в своем искусстве выше Борисов использовал, не жалея сил. Всякую роль в глухие ленинградские, а потом и московские годы, он принимал как надежду на спасение. В 1989 году в ЦТСА режиссер Л. Хейфец специально для него поставил драму Д. Мережковского «Павел 1». Образ несчастного русского императора в исполнении Борисова — трагедия несовпадения личности и времени, это образ творца-мученика, каким был сам актер.
Строптивость и неуживчивость Борисова — как художника — для него выливалась и в конфликты с мастерами, и в систему «наказаний», употребляемых чиновниками театра и кино в советское время. Он по творческим соображениям не стал сниматься в историко-биографическом фильме А.Зархи «Двадцать шесть дней из жизни Достоевского», будучи утвержден на главную роль («В нашем кино навеки останется опереточный Достоевский», — по слухам сказал он директору Мосфильма Н.Сизову: последовало запрещение снимать актера на этой студии). В театре после Школы-студии у Борисова были в основном характерные или эпизодические роли («маски, рожи»). Там же, в Киеве, он пошел в кино. С кино до восьмидесятых, как признавался, актер, отношения были «натянутые». Дебютировал он в «Матери» М.Донского (эпизодическая роль «паяльщика-лудильщика»), там же, в Киеве, на студии им. А.Довженко снялся (и снялся блестяще; сейчас в Киеве стоит памятник этому герою) в роли Свирида Голохвастого в фильме «За двумя зайцами» по пьесе С. Старицкого, режиссер В.Иванов. В том же году, когда появился незабываемый Голохвастый, в Ленинграде началось сотрудничество с В.Венгеровым. Летчик Илья Татаренко в «Балтийском небе» (1961), — один из многих персонажей Борисова, честных в бою и быту, положительных героев (лейтенант Домешек в картине В.Трегубовича «На войне как на войне», 1968 — из этого ряда). Борисова больше привлекали сложные характеры. Они и удавались лучше. В «Рабочем поселке» (1965), фронтовик, инвалид Леонид Плещеев — искалеченная войной судьба. Актер играл, не жалея своего героя, а как будто напротив усугубляя житейские выверты и спекуляцию Плещеева на собственной беде. Образ правдив и многопланов, это и демонстрация артистизма, и точное попадание в характер. Краски Борисова всегда резки, отчетливы, а на этот раз еще и объективно взывают к состраданию.
В одном фильме его занял Эльдар Рязанов — «Дайте жалобную книгу» (1964). Юрий Никитин — «правильный» журналист, активный борец против бюрократии явно выпадал из творческого ареала Борисова. Гоголевская тема в кино началась с майора Ковалева в телепостановке А. Белинского «Нос» (1965), а продолжилась в картине В. Мельникова «Женитьба» (1975). Его Кочкарев — взвинченный до предела и страстно скучающий бес. Кочкарев — некоторая компенсация за несыгранного Хлестакова, которого Борисов воображал персонажем мистическим и коварным. Борисов был очень музыкален. Пение, гитара его нередко сопровождали в кино ролях (это и «Рабочий поселок», и «По главной улице с оркестром» П. Тодоровского, 1986).
Восхождение в кино произошло в восьмидесятые годы, в картинах Вадима Абдрашитова по сценариям Александра Миндадзе: «Остановился поезд» (следователь Ермаков, 1982); «Парад планет» (Костин, 1984); «Слуга» (Гудионов, 1988). Роли в этих фильмах прямо попадали в талант Борисова — одновременно рациональный и стихийный, талант «с напористым мировоззрением» (А. Караулов). В авторском кино Абдрашитова Борисову удалось показать современного человека в крайностях мысли, души и морали. В конфликте с собой и мироустройством.
Несколько работ на телевидении также относятся к актерским достижениям Борисова. Прежде всего, инженер Гарин в телефильме Л. Квинихидзе «Крах инженера Гарина», 1973, (по роману А.Н.Толстого); Джек Кэролл Рафферти в телефильме С. Арановича «Рафферти», 1980; и князь Версилов в телефильме Е. Ташкова «Подросток», 1983 (по роману Ф. М. Достоевского).
В последние годы жизни Борисов стремился объединить близкие темы и роли, реализовать как бы скопом замыслы, прошедшие через всю жизнь. Так возникли два фильма, поставленные сыном, режиссером Юрием Борисовым: фильм-спектакль 1990 года «Лебединая песня» по произведениям Чехова, Шекспира, Гоголя, Островского, Пушкина. Здесь Борисов эскизно сыграл Светловидова, Тимона Афинского, Хлестакова, Чичикова, Несчастливцева, Мефистофеля, Гамлета; и фильм 1993 «Мне скучно, бес» (по произведениям Гете, Пушкина, Томаса Манна и др.). Последней, заключающей ролью Борисова, стал Мефистофель — и, скорее всего, это не случайно. «Я склонен отрицать», — произносит этот Мефистофель. В отрицании Борисов находил для себя источник творчества. Кроме того, язвительность; смех на уровне адского хохотца (как у инженера Гарина); проницательность, идущая откуда-то из глубины беспокойного нутра; высокомерие и экспрессия; холод и мизантропия; углубленность и склонность к миражам — сложная палитра чувств его героев сходилась на образе падшего ангела, «врага» человечества. В дневнике Борисов, размышляя о себе и своем месте в современном искусстве, цитировал своего Голохвастого: «Не тот парад на лице». Это лицо, тем не менее, во всех его «минах» было необычайно выразительным.
Елена Горфункель
Сочинения: Борисов Олег. Без знаков препинания. Дневник. 1974-1994. М.- 2002
Литература: Павлова И. Олег Борисов. М.- 1989; Караулов А.В. Олег Борисов. М.- «Искусство»- 1993; Кинкулькина Н.Олег Борисов.
СПБ.-2002; Горфункель Е. Пасынок//Актеры — легенды Петербурга. Спб.- 2004.
