Женщина, которая изобрела любовь

[«Женщина, которая изобрела любовь»] 

В. В. Холодная не изобрела любви. Так же, как Гвидо де-Вероне в своем романе, недавно инсценированном на экране, не сумел показать «женщину, которая изобрела любовь».
Таких изобретательных женщин на свете, конечно, нет.
К тому же какой толк разыскивать на деревe познания добра и зла быть может, ничтожный, забытый, несорванный плод, если самая обширная в мире литература всесторонне осветила уже вопросы о любви до гроба; и о любви за гробом.
Но если В. В. Холодная не изобретала любви, зато она всегда умела показывать ее на экране.
Любовь настоящую, нелитературную, — злое томление дня и коварное очарование ночи, которые смущают покой, наверное, не одной нашей скверной планеты.
Героиня романа Гвидо де-Вероне, Антонелла, умеет любить, по крайней мере, в первый период ее жизни. И образ Антонеллы удается В. В. Холодной, пока Антонелла любить, ревнует и мстит с непосредственностью женщины, руководимой первозданными инстинктами.
Правда древнего инстинкта, правда страсти нужной и жестокой, правда женской хитрости и лжи, такова гамма настроений В. В. Холодной, заложенная в нее от природы во славу и на преуспевание русской кинематографии.
Увы, артистке слишком недостаёт той неискренности, того искусства в притворстве, которые позволяют слабому человеку выходить за грани его подлинного существа.
В силу этого и Антонелла в изображении В. В. Холодной перестает быть искренней и понятной, как только ей приходится разрешить сложную задачу любви без любви, измены без страсти, страсти без верности.
Может быть, излишне дерзок в своих замыслах Гвидо де-Вероне.
Может быть, чересчур робка в своих настроениях В. В. Холодная. 
Не берусь судить.
Достоверно для глаза только одно.
Пока Антонелла—Холодная переживает свой роман с поручиком Джалли, сначала ее любовником, а затем мужем, до тех пор она в своей сфере.
Но как только Антонелла—Холодная начинает изобретать любовь к старому герцогу, ей плохо веришь.
Она заражает еще, когда в минуты аффекта в ней просыпается прежняя Антонелла. Она дает ещё несколько интересных моментов, как например — в сцене объяснения с мужем. Но в общем идет к своей погибели загадочным и непонятным существом.
Впрочем, женская природа вообще загадочна, и смысл женского существования доселе не разгадан.
На этом можно примирить придирчивых критиков с поклонниками-ценителями артистки.

Ф. К. В. В. Холодная — «Женщина, которая изобрела любовь» // Кино-газета. 1918. № 22.

[«Жизнь за жизнь»]

Одним из наиболееee ценных и красивых созданий В. В. Холодной на экране был образ Наты в картине «Жизнь за жизнь».
Напомню в двух словах сюжет кино-драмы, заимствованный из романа Жоржа Онэ.
Ната воспитанница богатой купчихи Хромовой. С единственной дочерью Хромовой — Мусей они воспитаны, как сестры. В доме Хромовой появляется князь Бартинский, который производит сильное впечатление на обеих девушек. Он увлекается Натой, а затем женится на Myce, наследнице большого состояния. Пережив драму обманутого чувства, Ната выходит замуж за купца. Неослабевшее после замужества чувство к Бартинскому толкает Нату на измену. Ее связь с Бартннским становится известной Mусе и ее собственному мужу. Последний мстит Бартинскому, препроводив в прокурорский надзор фальшивые векселя, подделанные Бартинским. Муся, забыв вражду к сопернице-сестрe, умоляет ее спасти мужа. Жена и любовница опаздывают. Старуха Хромова, мстя за дочь, убивает Бартинского.
В. В. Холодная хорошо прочувствовала образ Наты и сумела от первых сцен и до финала выдержать его в определенном рисунке, модулируя основной колорит характера — по мере развития действия — убедительно и сильно.
Приемыш, невеста-бесприданница, — она замкнута и скромна, что впрочем придает ей лишнее очарование, — недаром искушенный в науке страсти нежной князь Бартинский обратил внимание на эту темноглазую девушку, затаившую пламенную женственность под маской пугливой дикарки.
Пришёл час любви, и Ната—Холодная — увлекающая и увлеченная страстью любовница, способная на все жертвы, которых может потребовать у женщины овладевшее ею чувство.
Первый удар, первая измена. Ната затаила в душе горькое сознание поражения.
Она лжет окружающим, быть может, даже себе самой. Но она не сдалась, ее месть — месть женщины — впереди. Бартинский возвращается к ней. Она берет его, как свою собственность. Ее не мучат угрызения совести. Нет сомнений и греха для однажды зажженной страсти. Необходимость лгать — только ничтожное и досадное неудобство. Женщина-хищница, женщина-собственница проснулась в Нате, и она с холодной жестокостью смотрит на сестру-соперницу, ползающую у ее ног и умоляющую ее спасти Бартинского.
При виде убитого Бартинского Ната—Холодная испугана. Она не плачет, не бросается к трупу. Она — дикий, пораженный страхом зверек. Быть может, она не смеет дать волю чувству горя, которое-бы оскорбило окружающих, быть может перед ней самой раскрылась темная бездна смерти, поглощающая в себе и отчаяние влюбленных и угрызения преступной совести.
Так развертывается характер Наты на экране.
Этот образ, созданный В. В. Холодной, прибрел особенную убедительность, вероятно, в силу соответствия внешних данных артистки искомому характеру, а еще точнее: заимствован характер от внешних данных артистки.
В смысле игры, в техническом значении этого слова, В. В. Холодная не смогла соперничать с Л. М. Кореневой, игравшей Мусю. Но в смысле пластической выразительности В. В. Холодная оказалась ярче и убедительнее артистки образцовой сцены.
Кажется, впервые в картине «Жизнь за жизнь» выступали рядом признанная артистка сцены и недавно перед тем — чуть ли не в революционном порядке провозглашенная достойной — артистка экрана.
И последняя победила. 

Тау. Ната Бартинская («Жизнь за жизнь») // Кино-газета. 1918. № 22.

[«У камина»]

В лирической кино-драме «У камина» все, от начала до конца, построено на любви, ибо... любовь — это тот же камин, где сгорают все лучшие грезы.
И гордиев узел драмы в тайне сердца героини, волею судьбы поставленной между двух претендентов на ее любовь.
Не буду говорить о том, как справились с своей задачей эти претенденты г. Максимов и г. Полонский.
А героиня В. В. Холодная выдержала искус: в огне экранной любви закалилась.
Образ героини, любящей и жертвующей собой, просто и искренне передается артисткой.
Лирические переживания гармонируют с трогательными образом артистки.
Нет резких движений, шероховатостей.
Трогательная и красиво несложная, но мучительная борьба сердца.
И смерть, разрушившая гордиев узел любви, создала торжественный аккорд покоя и примирения. 

***
Таковы впечатленья первой сepии.
Вторая серия «У камина» уже чересчур надуманная, полная натяжек, не дала возможности В. В. Холодной сохранить гармоничность образа, который увлекал зрителей в первой серии.
Вторая серия, после первой, лишний балласт для творчества В. В. Холодной. И это печально, потому что артистка показала, что она может чутко и искренне передать образ любящей.
Уль.

Уль. «У камина» // Кино-газета. 1918. № 22.