Пятьдесят лет назад вышел роман Константина Федина «Города и годы». Перечитывая его, я не переставала удивляться: почему после первого опыта экранизации в 1930 году до сей поры никто еще раз не поставил по этому отличнейшему произведению фильм? Ведь звучание романа абсолютно современно, фабула необыкновенно интересна и оригинальна, каждый эпизод отличается точностью драматургических решений, впечатляющей силой образного строя.

Немой фильм «Города и годы» был поставлен на «Ленфильме» по сценарию Н. Зархи и Е. Червякова режиссером Е. Червяковым с прекрасными актерами тех лет: С. Магарилл, Г. Мичуриным, И. Чувелевым и другими.

С той поры прошло более 40 лет. Забылась немая лента. И вот сегодня во всеоружии новой кинотехники, высокого мастерства, на киностудии «Мосфильм» режиссером А. Зархи (по сценарию В. Валуцкого и А. Зархи), снят фильм «Города и годы».

Те, кто читал роман К. Федина, сразу увидят, что новая экранизация отличается от литературной первоосновы. Авторы фильму не стремились абсолютно во всем быть верными букве первоисточника. Многое изменено и переосмыслено. Но дух, или, вернее, душа романа сохранилась в фильме. Вот почему Константин Александрович Федин в интервью, опубликованном недавно газетой «Известия», сказал: «Фильм мне нравится. Я не раз уже писал и говорил, что главное — сохранить в новом произведении зерно авторского замысла. Оно, по-моему, сохранено». И далее: «...экранизируя литературное произведение, авторы фильма имеют право на новое видение и кинематографическое прочтение, если оно не противоречит писательскому замыслу». Итак, получив как бы «индульгенцию» от автора книги, мы не станем заниматься сравнительным анализом сцен романа со сценами фильма. Посмотрим на экран, не сверяясь ежеминутно с книгой, оценим современное звучание фильма, не забывая, однако, что события его происходят в канун первой мировой войны, а потом — в трудные роды становления Советской власти.

<...>

«Города и годы» начинаются сценой в немецком кабачке. Возникает яростная драка. В ней участвуют и два друга — писатель Андрей Старцов (артист Игорь Старыгин) и немецкий художник Курт Ван (в этой роли выступил немецкий актер Винфрид Глацедер). Сцена поставлена хорошо, достоверно, темпераментно, но, я бы сказала, слишком акцентирование. Прямолинеен намёк — вот оно, немецкое бюргерство, уже в те далекие годы в нем проявляются жестокие, отвратительные черты фашизма.

От эпизода к эпизоду накапливаются различные детали, характеризующие время. Проникновенно рассказано в фильме о любви юной немки Мари Урбах к русскому, начинающему писателю Андрею Старцову. Польская актриса Барбара Брыльска и советский актер Игорь Старыгин создают отличный дуэт. Их герои, счастливо нашедшие друг друга в предвоенные годы, потерявшиеся в вихре войны, потом встречаются на короткий срок, чтобы вновь расстаться, разминуться на тревожных и радостных дорогах революции.

Любовная линия картины «Города и годы» имеет свою драматургию: она написана, поставлена и сыграна с высоким профессионализмом, согрета чувством, освещена светом искреннего вдохновения. Сама по себе история любви немецкой девушки и молодого русского интеллигента имеет глубокий подтекст. В этом тоже читается осуждение империалистической войны, ее вдохновителей, разжигающих в людях шовинизм, внушающих им взаимную ненависть.

А. Зархи органично вводит в картину хронику тех далеких лет, дополняя ее драматическими сценами в окопах, где сытые войной по горло солдаты, кажется, давно ждут сигнала к братанию. И никакие пулеметы, расстреливающие русских и немецких солдат, которые, бросая на бегу винтовки, устремляются друг к другу, уже не смогут их остановить.

Примечателен во второй части фильма эпизод, наглядно показывающий печальный итог войны, — по широкой лестнице идут и идут безногие, безрукие, слепые, отравленные газами калеки...

Вспомним и такую сцену. Сибирь, вьюга, безлюдье. И вдруг на самом горизонте — красный флаг, его развернул ставший коммунистом Курт Ван, а за ним движется колонна немецких военнопленных, они решили сражаться на стороне большевиков.

Трудно воссоздать роман в кино, даже если фильм двухсерийный. Потери часто оказываются неизбежными. Есть скороговорки в фильме «Города и годы». Быть может, не всегда найден объединяющий приём. Ряд эпизодов как бы связывает между собой старый немец-куплетист, появляющийся в сопровождении белого пуделя и поющий нехитрые свои куплеты. Но этого все же мало, хотя куплетиста играет С. Мартинсон, и играет хорошо (впрочем, я не помню такого случая, чтобы Мартинсон играл плохо).

Остаются в памяти встреча солдат на немецком вокзале, сцены в госпитале, эпизоды с хозяйкой пансиона, у которой война отняла единственного сына.

Можно назвать и другие эпизоды картины, которые сами по себе решены хорошо... Но авторы фильма не всегда выявляют диалектику внутреннего мира своих героев. Даже таких первоплановых, как Курт Ван. Талантливый актер Глацедер порой играет уже конечный результат каких-то глубоких процессов, совершающихся в душе этого незаурядного человека, идущего своим нелегким путём.

С волнением смотрится финал картины: Андрею поручена постановка огромного народного, революционного празднества на улицах и площадях Петрограда. Он захвачен, увлечен и не замечает, как сквозь толпу, где-то совсем рядом с ним пробирается приехавшая к нему из Германии Мари Урбах, его Мари, которую он не забыл, не мог забыть, даже женившись на другой, очень — хорошей женщине Рите... Ее образ только намечен в фильме. Но обаяние, влюбленность, юной героини (авторы поручили ей заключительные слова, как бы подводящие итог всей личной линии картины) хорошо переданы актрисой Ириной Печерниковой...

Да, трудно переносить эпическое произведение на экран (а специальный кинороман — жанр еще редкий). Однако авторы фильма «Города и годы» добились успеха. Эту масштабную, с размахом поставленную и снятую картину (оператор А. Княжинский) смотреть интересно. В ней обилие материала для размышлений, удачно выбраны на главные роли актеры. Нравственный пафос фильма — не только в рассказе о прошлом, но и в живой перекличке с днем сегодняшним. И это очень важно.

Погожева Л. «Даль свободного романа» // Литературная газета. 1974. 23 января. № 4. С. 8.