1871-й год. Пруссаки у ворот Парижа,..
В универсальном магазине Грасселена идет всеобщая распродажа.
Лестницы, переходы, прилавки… Кружева, меха, белье, парфюмерия — «все для счастья дам, все для счастья дам»…
«Для возбуждения дамских страстей» приглашен целый оркестр — яростный суррогат негритянскогоджаза. Лихорадочный темп, судорога барабанных ударов, одичавший рояль, гул голосов, рев мегафона — всего этого оказалось достаточно, для того чтобы непризнанные звезды Посредрабиса показали подлинное «извержение» темперамента.
В ателье дежурят две портнихи. Во время перерывов около них толпа. Страсти разыгрались не на шутку — у кого-то в схватке оторван рукав.
Игривые оборки и воланы взывают к помощи иголок, горделивый каркас пышных турнюров требует серьезных поправок. Пуховками и губной помадой дамы пытаются убрать с лица следы жарких сражений…
Снова музыка. Забегали хрупкие продавщицы с ворохами покупок, надрываются приказчики, расхваливая дешевизну товара.
Дамы вошли в роль. Кричат что-то не совсем осмысленное, многие по-французски. Блестят меха, преображенные золотым светом ламп накаливания из скромных шкур ангорской козы и простых кошек— в пленительные объекты вожделения парижанок.
Жарко, как в кратере хорошего вулкана. От тисков корсетов у парижанок пропадают все мечты, кроме одной — скорей бы конец. В 3 часа дня приходит конец. Следующая съемка в 5 часов того же дня.
Во время перерыва вездесущий и неутомимый художник Еней заканчивает организацию восточного отделения магазина. Из этнографического музея привезена экзотика. Свирепые маски, пестрые, веселые фонарики, парча, шелка, веера и зонтики, диковинные зверюшки и соблазнительные кимоно.
Сейчас будут снимать режиссера В. Пудовкина в крохотном эпизоде.
Пудовкин в волненьи. Оказывается, его заветная мечта быть актером, а не режиссером.
Монокль в глазу, полосатый жилет, завитой паричок, усики — и искусно зачерненные зубы… Режиссера Пудовкина больше нет, — есть приказчик, неистово влюбленный в свое дело.
С веером в одной руке, с драконом в другой, не успевая догнать разбег своего собственного темперамента, задыхаясь, он кричит, одержимый духом распродажи:
— «Дорогие дамы, настоящие японские веера, покупайте! покупайте, покупайте!!! Смотрите, какие цвета, какие краски! А вот дракон, настоящее японское чудовище, посмотрите на его глаза и хвост…»
Но дракон, но выдержав натиска темперамента Пудовкина, разорвался пополам. Пудовкин смущен и обращается к другим вещам…
Но к счастью заведующего восточным отделением этнографического музея, скромное количество нужного метража было уже исчерпано до начала стихийных бедствий.
Атташева П. Новый Вавилон // Советский экран. 1928. № 35.