Картина «Прометей» принесла мне много радостных минут и немало огорчений, когда стали уточнять труды историков, которыми я руководствовался в своей работе.
Фильм «Прометей» посвящен истории трех братских народов: России, Украины и Грузии. Действие происходит в Петербурге, на Волге, Кавказе, Украине...
Для характеристики действующих лиц использую тот же прием, что и в «Колиивщине», — все герои картины говорят на своем языке.
Лента в какой-то степени автобиографична. Пытаюсь рассказать о судьбе моего прадеда, насильственно вывезенного с Кавказа, оторванного от родной почвы. Насколько трудно расстаться с отчими местами, никогда больше не видеть синевы утопающих в облаках гор, я особенно ощутил, побывав во время съемок в Тбилиси. Какой замечательный, своеобразный город, какие удивительные по широте души люди! Под неизгладимым впечатлением от поездки работаю над образом Гурамишвили — проектом памятника для Миргорода, над пьесой «Белые лебеди»...
Идея «Прометея» навеяна поэмами Шевченко «Кавказ» и «Сон».
Один из героев фильма — крестьянин Ивась — отдан крепостником Свечкой в солдаты, а его невеста Катерина продана в публичный дом. Гибель русского солдата Гаврилова способствует прозрению Ивася, приводит его в ряды бунтовщиков.
Картина шла в Ленинграде шесть дней. В Москве рекламировалась, но не демонстрировалась. Поздравления, правительственная награда, восторженные отклики в печати... Лондон, Париж, Прага...
Однако у фильма нашлись и суровые критики. Его ругали за «покровщину», формализм, натурализм...
Я же стремился к лаконизму, смысловой насыщенности каждого кадра, к широкому использованию возможностей ассоциативного монтажа. Например, эпизод боя.
В горах Кавказа, над Сунжей, на одном берегу реки — царское войско, на другом — «немирные горцы».
Генерал громом гремит с далекой горы, грозит молнией, пугает широкими полотнищами знамен, ногу выставил вперед, будто на горло наступил... И бросает генерал на горские народы свои полки... Русский грозный генерал...
— Смирись, Кавказ, идет Ермолов!
Опустели сакли, ушли в горы «немирные горцы».
— О, подойди сюда, сардар Ермулу! Ох, подойди!!!
Ждет горец генерала... Тишина... И вот...
— Ур-ра-а!!
Потекло к реке царское войско... Застрочили навстречу винтовки горцев... По реке поплыла солдатская шапка... две шапки... пять... поплыло много шапок... закачались на волнах кивера... закружились каски...
Звуки военного марша — далеко-далеко, близко — марш траурный.
Вдоль реки плывут шапки... Шапки царских воинов...
— А где же люди?! Где солдаты?! Они должны бегать, размахивать саблями, прикидываться убитыми, падать! — вопрошали те, кто усматривал в аллегории формализм. — Одни шапки?! Формализм!
Натурализм, в свою очередь, можно было увидеть только в следующей сцене.
Над озером туман. Слышны звуки ударов по воде... Ивась подошел к озеру. Бородатые крестьяне с суровыми, умными лицами деловито стегают хворостинами по воде...
— Что это вы делаете? — спросил Ивась.
Ответ получил не сразу. Не подымая глаз, старик-крепостной поясняет:
— Лягушек пугаем, чтобы не кричали, когда паны спят...
И они продолжают хлестать...
Надпись: «Малороссия — страна поэтическая и оригинальная в высшей степени...» В. Белинский.
— Вот что... Слушайте, — говорит Ивась тоном человека в шинели. — Пугать надо, и стегать будем, но не лягушек, они перед нами ни в чем не виноваты, пусть себе кричат...
Крепостные заинтересовались, перестали стегать.
Лягушки, пробираясь среди водорослей, поплыли вверх к лунному свету. Среди белых лилий засветились парами мигающие огоньки. Поднялось радостное кваканье...
Лягушки, кваканье?! — конечно же, натурализм!
Открытым осталось четвертое обвинение — национализм. Никто не объяснил, где, в чем он и какой — украинский, грузинский, русский?
Четыре дня длилось обсуждение замечаний в адрес картины на киностудии. Одни, как Г. Колтунов, насколько могли, защищали фильм. Другие (к ним, к сожалению, примкнул и Н. Топчий — мой неизменный оператор) поспешили сразу же от него отмежеваться, возложив всю вину на режиссера.
Кавалеридзе И. Тени быстро плывущих облаков // Иван Кавалеридзе. Сборник статей и воспоминаний. Киев: Мистецтво, 1988.