Последний фильм Андрея Тарковского был одновременно первым и единственным его фильмом, чей замысел целиком сложился и осуществился вне советских границ — вне обиходных контекстов, вне привычных запретов и установлений. Единоличный автор сценария, Тарковский ориентировал себя на абсолютный монологизм или же — на пристрастный диалог с собственным кинематографическим наследством.
«Жертвоприношение» вышло на наши экраны уже после кончины автора, посмертно «канонизированного» в сане блаженного духовидца и образцового мученика советской системы. Что существенно повлияло на восприятие этой картины: для многих перестроечных интеллектуалов ее просмотр был не просто родом «благородного» развлечения, но и своеобразным ритуалом причащения. «Жертвоприношение», однако, едва ли можно счесть гармоничным созданием — это кино принадлежит к категории «великих больных фильмов», «шедевров с изъяном». Здесь наглядным становится «усыхание» классической поэтики Тарковского, сдвиг от многослойного поэтического тропа, укорененного в бытовом перегное, к прозрачному, но призрачному символу-обманке. Персонажи, шествуя по скандинавской земле, не оставляют на почве следов и не отбрасывают тени.
Утрата осязаемости образов высвободила неожиданные самопародийные потенции сюжета. За пафосным трагедийным фасадом замаячила конструкция «черной комедии». Контуры фарса «про горя от ума» проступили в «страстях» самозванного пророка, который в припадке священного безумия предал жертвенному огню собственное жилище и отправился в сумасшедший дом, взвалив ответственность за судьбы мира на хрупкие плечи малолетнего отпрыска.
Что стояло за девальвацией alter ego: приговор, подписанный себе усталым автором, акт освобождения от былых иллюзий или реванш фабульной геометрии, месть раскрепостившихся «экранных знаков»? Все объяснения равновероятны. Уничтожив Дом, свой основополагющий позитивный символ, Тарковский подвел «Жертвоприношением» черту под всем созданным и пережитым. Наступало время пересмешников-постмодернистов, которые, одомашнив страшный миф о конце времени, сделали его на несколько лет забавным публичным аттракционом.
Анашкин С., Кузнецов П. [Жертвоприношение] / Новейшая история отечественного кино. 1986–2000. Кино и контекст. Т. IV. СПб.: Сеанс, 2002.