‹…› пришлось увидеть Мартинсона на экране в каком-то фильме, название которого не удержалось в памяти. Режиссеры эксцентрически подали сценарий. Замелькали кадры с Мартинсоном в черных неимоверно туго охватывающих его трусиках, в обычных ботинках на шнурках, скелетно-худым, без единого волоска, но с приклеенными зловеще черными бархатными бровями. Контраст сияющий лысины и густоты бровей создавал уморительную дисгармонию. Непонятный субъект, серьезный и целиком погруженный в какие-то ему одному ведомые задачи, появлялся то на улице, догоняя чаплинским бегом чей-то автомобиль, то вздернутым в дерзком ракурсе на золотом куполе Исаакиевского собора, на фоне городского движения. «Бровистый» человек остро запомнился, но почему-то совершенно отдельно, не сливаясь с остальными персонажами и развитием картины. В общем, очевидно, это была какая-то случайная роль, мелькнувшая на артистическом пути Мартинсона.
Юренева В. Записки актрисы. М.-Л.: Искусство, 1946.