Фильм, который потряс за последнее время,— «Иди и смотри» Э. Климова.
Первое (простите за каламбур): я пошел и посмотрел. Казалось бы, маленькая деталь — название, не говорящее ни о жанре, ни об актерах, ни о чем, но тем не менее служащее определенной рекламой. Иди и смотри!
Второе: это фильм о войне, но о войне, которую мы раньше никогда не видели.
Парадокс! Не правда ли? Страна, которая пережила эту войну, где о войне отсняты сотни километров пленки, вдруг увидела ее во всем безобразии и наготе. И — потрясение! Шок!
Все наши фильмы о Великой Отечественной грешили одним недостатком: они были похожи друг на друга, как молочные братья. Здесь же абсолютно новый подход к избитой теме.
Здесь не просто открытие. Здесь боль автора, сумевшего передать это чувство зрителю.
И последнее.
Глупо было бы не понимать, что кино — это прежде всего зрелище, иначе оно потеряло бы зрителя. Тем более сейчас, когда все встает на рельсы рыночной экономики. Что делать, нужны деньги, а деньги — это конъюнктура.
«Положительные герои» сегодняшнего экрана — это Шварценеггер и Сталлоне. В крайнем случае Д. Харатьян. Увы, все это так. Сокуров и Тарковский никогда не соберут полных залов. Но! От этого Тарковский не перестанет быть Тарковским.
Беда нашего кино в убогости, все это так, но, как ни парадоксально, в этом его и сила.
Владимир Черепанов, врач, Свердловск
Шок! Потрясение! // Экран. 1991. № 5.