ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Сценарного отдела по литературному сценарию «ДАМА С СОБАЧКОЙ»
/Экранизация рассказа А. П. Чехова/
Автор И. Е. Хейфиц
УВАЖАЕМЫЙ ИОСИФ ЕФИМОВИЧ!
Ваш сценарий, который мы на днях обсуждали в сценарном отделе, порадовал нас прежде всего тем, что Вы не пошли по пути иллюстрирования Чехова, не придерживались слепо повествовательного сюжета рассказа, не прибегли к приему «закадрового голоса» /прием этот, к сожалению, становится уже чем-то вроде штампа/, а попытались средствами кинематографической выразительности создать целостное драматургическое произведение, в котором поэтично передан внутренний художественный образ чеховского рассказа — и в этом удача экранизации.
Лирический запев сценария — сразу вводит нас в атмосферу жизни героев.
‹…›
И хотя перед нами литературная запись сценария, но мы отчетливо видим крупные планы раздумий Гурова, душевное смятение Анны Сергеевны. /«Ночная сцена с извозчиком, сцена во время диктанта в гостиной», проводы Анны Сергеевны в дилижансе/. Интересное решение — найдено в финальной мизансцене. Гуров и Анна Сергеевна расстаются, они спускаются по разным лестницам, но путь их лежит рядом.
Здесь заключена очень важная авторская мысль — «Обоим им было ясно, что самое сложное и трудное только еще начинается, что до конца еще далеко, далеко»...
Ощущение невозможности жить и дышать в мире несправедливости, ханжества и пошлости передано в постепенном нарастании — вначале Гуров как бы не замечает окружающего, для него ялтинская встреча с дамой с собачкой — «Забавное милое происшествие», о котором он забывает по возвращению в Москву, но вот привычная размеренная московская жизнь с юбилеями, вечерами в клубах становится непереносимой Дмитрию Дмитриевичу — и мы чувствуем, Гурову душно, нестерпимо тесно в «арестантских ротах», жизнь кажется ему, по определению Чехова, «сумасшедшим домом».
Но вот сценарист начинает словно не доверять мягким пастельным тонам и стремится жирной краской выделить мир пошлости и сытости, и тогда окружение героев, второй план, грозит заслонить очарование и душевную красоту чеховских персонажей.
Так, слишком экспрессивно написана сцена разгулявшегося бунтующего Фролова — резкость тона этой сцены разрывает стилевую ткань произведения.
Иногда, желая усилить внутриэпизодную драматургию, Вы как бы искусственно «нагнетаете» события и нарушаете этим не только общую тональность вещи, но что особенно досадно — происходит смещение характеристики главного героя.
Так, например, нам кажется неверным чрезмерно «активное» стремление Гурова завязать знакомство с Анной Сергеевной; создается невольное впечатление, что Дмитрий Дмитриевич преследует даму с белым шпицем, появившуюся на ялтинской набережной, а это, на наш взгляд, противоречит характеру Гурова.
Следует подумать также о чрезмерной общительности Гурова, особенно в мужской компании, что не свойственно его манере.
Чрезвычайно важное место занимает в драматургии сценария сцена ожидания парохода из Феодосии.
Эта сцена у Чехова полна тревоги, беспокойного ветра, смятения....
Сейчас в сценарии привнесена «конкретность ожидания»: Анна Сергеевна пришла встречать мужа, Гуров со стороны наблюдает за ее волнением — и сцена невольно приобретает двусмысленный характер. Необходимо пересмотреть эту сцену, сохранив в ней чеховскую интонацию.
Лишним представляется нам эпизод «на пляже», он затягивает экспозицию.
В сцене на погосте — раскаяние молящейся Анны Сергеевны напоминает скорее покаяние Екатерины из «Грозы», что также не в характере героини Чехова.
Несколько частных замечаний:
Бестактным выглядит по отношению к Анне Сергеевне письмо Гурова к жене, т. к. оно не несет никакой сюжетной связи — его можно изъять без ущерба.
Следует также пересмотреть образ жены Гурова — Елизаветы Иосифовны — избежав прямого сходства с Туркиной — из рассказа «Ионыч».
Слишком подробно выписана фигура посыльного «Красной шапки». Его амикошонство и развязность ничем не оправданы, это придает лишь не свойственную окраску отношениям Гурова и Анны Сергеевны.
Неясен появляющийся неожиданно в конце сценария «человек-вымогатель». Нам думается, что заключительной сценой следует оставить встречу героев в «Славянском базаре».
Мы остановились на тех основных замечаниях, которые были высказаны при обсуждении. Нам представляется возможным принять литературный сценарий и внести необходимые исправления в процессе режиссерской разработки с тем, чтобы к столетнему юбилею великого русского писателя была создана чеховская картина во всей ее глубине.
Директор киностудии «Ленфильм» /Г. Николаев/
И. о. начальника сценарного отдела /И. Гомеелло/
Редактор И. Тарсанова [Написано от руки]
Заключение сценарного отдела киностудии «Ленфильм» по литературному сценарию фильма // ЦГАЛИ СПб. Фонд Р-572. Опись 1. Дело 22.