В свое время музыкальные произведения экранизировали едва не чаще, чем литературные. О киноадаптациях опер в дореволюционной России рассказывает Юлия Шолонич-Искуссникова, работавшая над этим текстом на «Резиденциях» Госфильмофонда. Сюжеты музыкальных произведений были частыми гостями в кинематографии Российской империи. На экран попадали песни (как «Ухарь-купец»), романсы («Ямщик не гони лошадей») и, конечно, оперы. Иногда это были экранизации действительно именно опер — как «Пиковая дама» Петра Чардынина, а иногда — иллюстрации литературных произведений (как «Ночь перед Рождеством» и «Снегурочка» Владислава Старевича), но в большинстве случаев именно тех, что ложились в основу либретто знаменитых русских опер.
Особенно привлекательными для кинорежиссеров оказывались сочинения Чайковского по мотивам Пушкина: «Мазепа» (1910, на сюжет «Полтавы» Пушкина)1; «Пиковая дама» (экранизации 1910 и 1916 годов); «Евгений Онегин» (1911, реж. Василий Гончаров). Среди других опер Чайковского в кинематограф попадала «Чародейка» (1909, реж. В. Гончаров). На трех экранизациях главных опер Чайковского — двух «Пиковых дамах» и одном «Евгении Онегине» — я предлагаю посмотреть, каким образом выстраивались отношения между старшим искусством оперы и младшим искусством кино.
В 1910 году Петр Чардынин снимает «Пиковую даму». Это первая экранизация сюжета, и в ее основе лежит либретто оперы Чайковского, а не повести Пушкина. Как известно, сюжет и посыл этих сочинений существенно различаются: в опере появляется сильная любовная линия, которой не было в повести, добавляется персонаж Елецкий, и вся история заканчивается смертью Германа, а не его помещением в сумасшедший дом. Кроме того, костюмы Чардынин тоже избирает в соответствии с авторской ремаркой Чайковского, у которого действие происходит в XVIII веке. Вполне вероятно, что костюмы для фильма были позаимствованы у Большого театра, такие прецеденты уже были (например, костюмы для фильма «Русалка» по Пушкину/Даргомыжскому были взяты напрокат из оперного театра)2. По отзывам современников фильм производил особенно сильное впечатление, если его показывали в кинотеатре в сопровождении музыки Чайковского.
Фильм Чардынина повторяет композицию оперы, оставляя намеки и на музыкальные эпизоды (не забывая при этом пастораль «Искренность пастушки» в виде балета, но отказываясь от такого излишества как ария Елецкого из третьей картины). Такой подход к обращению с оперной композицией похож на метод Жоржа Мельеса, который на рубеже веков делал своего рода миниатюрные макеты театральных произведений Шарля Гуно («Фауст») и Гектора Берлиоза («Осуждение Фауста»).
Примерно по тому же принципу, только более просто и без монтажных «фокусов» выполнена и экранизация «Евгений Онегина» (режиссер Василий Гончаров). Это тоже макет оперы Чайковского, где сохранены основные музыкальные эпизоды, с которыми опера ассоциируется у слушателей: дуэт и квартет в самом начале произведения, сцена Онегина с Татьяной и Ленского с Ольгой, сохранен даже хор крестьян, вальс на балу у Лариных, полонез на балу у Гремина и другое. Жемчужину оперы — арию Ленского — Гончаров выпустил, сократив сцену дуэли до выстрела. То, что составляет красоту и специфичность оперного жанра, способно доставить массу трудностей немому кинематографу — ария и есть такая трудность.
Юлия Шолонич-Искуссникова “Русская опера и русское кино в немой период”