Ребята со Старо-Невского проспекта рядом со взрослыми строили новую жизнь. В их доме появился клуб, а в клубе родился театр. Все в нем: и подмостки на ящиков, и занавес, и скамьи, и костюмы — все было свое, своими руками сделанное. Начались репетиции и премьеры, выездные спектакли, первые муки творчества... Интересно бы посмотреть, как выглядели тогдашние актерские опыты ближайшего друга детства Василия Павловича — народного артиста СССР А. Ф. Борисова, послушать, как звучало его собственное музыкальное сопровождение тек спектаклей. Конечно, в них уже и тогда было главное — талант.
Вообще одаренная натура Соловьева-С ед ого проявляла себя ярко, щедро. Пятнадцатилетним парнишкой стал он победителем в соревновании с «королем» питерских таперов — Бемом, а закончив школу, сдавал за незадачливы! приятелей еще и вузовские приемные ж замены по математике. Часами он мог вдохновенно импровизировать на рояле, часами скрупулезно рассчитывал ходы в шахматной партии, но, стае старше и, казалось бы, мудрее, не мог заставить себя выполнить чисто формальное задание в музучилище: составить трехголосую задачу по гармонии. Сочинял ее озорно, связывая с жизнью: «Один плачет, другой скачет, третий песенку поет». И сейчас самые близкие Василию Павловичу люди — жена и сестра — главными в нем считают черты, на первый взгляд далекие: Татьяна Давыдовна — принципиальность и прямоту, а Надежда Павловна — доброту и деликатность. Правы, конечно, обе.
— Поэт — это всегда гражданин. Он передает живое дыхание эпохи потомкам, — говорит композитор. — Для меня в творчестве главным остается сделать человека лучше, привить ему чувстве добрые. Для этого надо на просто найти контакт с аудиторией, но знать ее идеалы, понимать их. Композитор может писать только для народа. Иначе он пустое место. Лучшие песни Соловьева-Седого приходят к нам как откровение. Вспомните «Подмосковные вечера».
Песня разнеслась по всему свету, став песенным образом Родины. В простой мелодии столько красоты, задушевности, чистоты— Художественная глубина отстояла песню — при широчайшей ее известности — от опошления, запетости.
Соловьев-Седой чувствует каждый новый шаг в истории, в изменчивом мире людских чувств. В его песнях мы узнаем душу своего современника, улавливаем лирическую окраску мелодии, настроения, которые стали характерными именно сегодня. Недаром ездит Василий Павлович по всей стране, находит новых друзей среди моряков и крестьян, поэтов и шахтеров, живет одной жизнью с каждым из нас. Вот чем, мне кажется, секрет того, что народ любит многие песни Соловьева-Седого: он идет к слушателю как к товарищу по творчеству. И мы откликаемся, не просто слушав, а душой принимав и «Подмосковные вечерея и «Если бы парим всей земли». У песен Соловьева-Седого всегда есть конкретный адрес — человеческое сердце.
Сахарова Ольга.: «Путь песни» // Огонек 1976, №12