Факт огромного воздействия фильма Ф. Эрмлера «Крестьяне» свидетельствует, прежде всего, о правдивости фильма, жизненности и глубине его образов (типичные характеры в типичных обстоятельствах). Фильм в целом героичен, он показывает зрителю, что ему нужно делать, за кем идти.

В «Крестьянах» есть несколько тем.

Это — трагедия Варвары, беднячки, у которой, «кроме колхоза, других путей нет», полюбившей колхозного животновода Герасима и возненавидевшей его, как только вскрылась вся его кулацкая сущность.

Это — тема Егорки, человека, который одной ногой стоит еще в старом, частнособственническом мире, хотя Егорке ясно, что единственно правильный и возможный путь для крестьянства — это путь колхоза, путь советской власти.

Это — тема кулака Герасима, действующего «тихой сапой», человека, который любит Варвару, выдает ей себя и в страхе разоблачения убивает.

Это — тема Николая Мироновича, тема начальника политотдела, большевика, умело воспитывающего колхозников.

Наконец, это — тема зажиточной жизни колхоза. ‹…›

Каноны старой драматургии требовали, чтобы в драматургическом произведении был один центральный образ, была одна тема. Авторы «Крестьян» пренебрегли этим требованием, так как они рисовали совершенно иные общественные условия, где нет противопоставления личности и общества, где нет антагонических классов (есть только остатки разбитого классового врага), где жизнь изумительна, богата и прекрасна. ‹…›

Существенным недостатком фильма «Крестьяне» является некоторая замедленность внутренних темпов действия и соответственно актерской игры.

Зерно этого недостатка заложено уже в сценарии. Драматурги невольно оказались здесь в плену литературной традиции, которая привыкла рисовать крестьян тяжелодумами, точно прикованными к земле, с медленной походкой, с медленной мыслью. Если это было верно для деревни дореволюционной, то это неверно для наших колхозов, в которых работает многотысячная армия тракторов и комбайнов, где ритм и темпы сохи заменены ритмом машины, где растут соцсоревнование и ударничество, всеобщая грамотность и культура. ‹…›

К счастью, все те ошибки, о которых мы говорим, не нарушают основных образов и основной сюжетной линии, как не нарушают идеи сценария. ‹…›

Однако, если бы в сценарии (и в фильме) не было замедленности действия, не было бы тех сюжетных ошибок, о которых мы говорили и которые легко устранить, — фильм был бы несомненно еще лучше, значительнее, а воздействие фильма на зрителя было бы еще сильнее. ‹…›

Над сценарием нередко работают два или три автора (сценарий «Крестьяне» тоже написан тремя товарищами), во многих наших фильмах диалоги написаны специалистами-писателями (например, И. Э. Бабелем в «Летчиках»), и фильмы от этого только выигрывают. Существование двух форм сценария — литературного и режиссерского — является таким же, хотя и довольно уродливым, разделением труда. При новом порядке «единого сценария», к которому мы сейчас подходим практически, процесс работы над сценарием не будет удлинять сроков производства, режиссер получит готовый, тщательно сделанный сценарий и весь свой талант, все свои силы и умение приложит к той работе, выполнять которую он призван, к режиссерской разработке фильма, к работе с актером, работе над композицией кадра, к синтезу в фильме различных творческих начал (драматурга, оператора, актеров, художника, композитора) и так далее.

Само собою разумеется, что мы сможем полностью осуществить эту сценарную «реформу» не раньше, чем будут созданы сценарии, которые могут заменить необходимость в сценарной работе режиссера. ‹…›

Шумяцкий Б. Фильм и сценарий [Вступ. ст.] // Большинцов М.,
Портнов В., Эрмлер Ф. Крестьяне. Киносценарий. М.: Кинофотоиздат, 1935.