М. М. Тарханов рассказывал, между прочим, и о том, как приобрел он свою сценическую фамилию. ‹…›
— В молодости я очень увлекался театром, в особенности Малым. За три года я десять раз видел там «Волки и овцы». Спектакль так запечатлелся в моей памяти, что, если бы мне предложили поставить пьесу по этим мизансценам, я точно поставил бы ее.
Никакой театральной школы я не кончал. Я начал работу в Рязанском театре на амплуа выходного актера. Рязанский сезон был бы для меня ничем не примечательным, если бы не одно значительное обстоятельство: как известно, 14 октября 1898 года пьесой «Царь Федор Иоаннович» открылся Московский Художественный театр. И на следующий день никому не ведомый молодой актер, носящий фамилию Москвин, проснулся знаменитостью. Это был Иван Михайлович.
В тот же день в Рязани шла пьеса, в которой другой Москвин — Михаил Михайлович — сыграл роли четырех лакеев в четырех актах. В первом акте я играл старого лакея с большими бакенбардами, в следующем — помоложе, в третьем — совсем молодого с усиками, а в четвертом — официанта в ресторане, с татарским акцентом.
Увы, в Рязани слава не ожидала Михаила Михайловича. Но зато все начали приставать к нему с расспросами о его брате. Вначале он отнекивался. Ему казалось, что в то время, как Иван Михайлович стал украшением Художественного театра, он позорит брата, играя вечных лакеев… И с этого момента он решил перестать быть Москвиным и найти новую фамилию. Его новый антрепренер, хозяин Калужского театра, сказал, что поможет ему найти псевдоним. Когда
«Здравствуй, Миша Тарханов! — встретил его антрепренер. — Я тебя так окрестил в честь моего старинного друга, знаменитого кавказского охотника Тарханова».
Филиппов Б. Актеры без грима. М.: Советская Россия, 1966.