Выставка работ Петра Галаджева (1900 — 1971) вызвала не просто бурю эмоций и восторгов, но и положила начало мифу о подводной части айсберга авангарда, которая вот-вот поднимется над волнами обмельчавшего океана советского искусства 20 — 30-х годов. Правда, чуть раньше Галаджев промелькнул на выставке «Работы на бумаге» в Московском центре искусств, где его аккуратно выстроенные с помощью циркуля и линейки композиции смотрелись весьма сухо среди непосредственных почеркушек Малевича и художников его круга.
С творчеством Галаджева давно знакомы на Западе. В 1995 году после большой монографической выставки в Кельне был даже издан научный каталог. В России имя художника иногда проскальзывало в посвященных искусству 20 — 30-х монографиях, но было известно лишь немногим коллекционерам. Поэтому нетрудно догадаться, что собрать столь объемную ретроспективу было совсем не просто.
Из музеев кое-какие работы Галаджева попадались разве что в маргинальном Музее кино, где Галаджева знали как кинематографиста и актера, на досуге баловавшегося рисованием и склеиванием бумажек. Все остальное было позаимствовано у частных коллекционеров (среди которых самым впечатляющим является собрание кельнской Галереи Алекса Лахмана) и у дочери художника. Выставка была осуществлена при поддержке Альфа-банка.
Кураторам удалось выстроить идеальную экспозицию, где органично существуют, не соперничая и не перебивая друг друга, графические работы, эскизы декораций, фотомонтажи, контррельефы и даже демонстрируется кино.
Но одно дело выставка, другое — сам художник.
Сейчас довольно легко вписывать его в различные художественные контексты: авангард, конструктивизм и даже дадаизм (не совсем очевидное сопоставление работ Галаджева с творчеством Курта Швиттерса). Однако непонятно, кем ощущал себя сам Галаджев — художником, актером, режиссером или кем-то иным. По утверждению летописцев, уже в 9 лет талантливый мальчик поступил в Строгановское училище, с 1915 года работал в опере Зимина художником, в 1919-м играл в Театре имени Сафонова. Потом учился во Вхутемасе и в Государственном техникуме кинематографии у Льва Кулешова. И так далее, вплоть до 1965 года, когда Галаджев получил звание заслуженного художника РСФСР, а в 1971-м, стал лауреатом Госпремии за фильм «У озера». Однако достижения довоенного и послевоенного периодов остались за рамками выставки, на которой показывали только работы 20-х — начала 30-х годов.
Искусство Галаджева талантливое и весьма выразительное, но все же вторичное по отношению к творчеству старших товарищей. По большому счету он не авангардист. Скорее всего, юный Галаджев был адекватным исторической эпохе, как бы выразились сегодня, прогрессивным молодым человеком. Подобных ему в постреволюционной России было великое множество. Целое поколение «человеков универсальных», которые увлекались всем понемножку. Уже к середине 30-х художники, в прошлом окончательно определившись в пристрастиях и остановившись на чем-то одном, разошлись в разные стороны. Вот и Галаджев свернул с универсалистского пути в сторону кино.
Желание авангардистов создать новую реальность у Галаджева принимает вид эстетской игры и опытов в построении динамичной рекламной композиции. Галаджев перетасовывает вырезанные из немецких журналов фотографии на нейтральном листе бумаги. Воля к мистификации, строительству новых миров, концентрация смыслов, свойственная работам авангардистов и дадаистов, у Галаджева практически отсутствует. Его скорее интересуют художественные эффекты сами по себе, великая иллюзия. Многие работы выглядят как преждевременные афиши несуществующего еще кинофильма.
Хотя критики упорно продолжают рядить Галаджева в одежды авангардиста, сдается, что объяснять феномен его творчества следует через другие категории. Ведь есть похожий на галаджевский случай — много и с удовольствием рисовавший Эйзенштейн, так и не ставший ни для кого великим художником, оставшись гениальным режиссером. Но, как известно, историю делают историки. И если они хотят, чтобы Галаджев был зачислен в авангардисты, так и будет.
Кравцова М. Петр Галаджев. Фотоколлажи, рельефы, рисунки и кинофотодокументы // Артхроника. 2003. № 5. С. 110-111.