Надо отметить, что в культурном и осмысленном использовании писательских сил (да и вообще в развитии русской дореволюционной кинематографии) сыграл немалую роль кинопредприниматель Тиман. Он поставил производство на широкую ногу, считая, что качество окупится, и в 1912–1913 гг. начал привлекать крупных творческих работников из театрального мира. Среди них был Всеволод Эмильевич Мейерхольд, поставивший «Портрет Дориана Грея» — значительное по тому времени полотно. Долго велись переговоры с К. С. Станиславским, Немировичем-Данченко, Сумбатовым-Южиным и др. Начинания Тимана заставили подтянуться Ханжонкова, Ермольева и остальных предпринимателей. Мы, коренные киноработники, пользуясь этим, перешли в наступление по всей линии. Киноаппарат был наконец сдвинут с неподвижной точки (1,5 метра высоты объектива от земли и 6 метров от первого плана) и начал гулять за актером по павильону. В костюме, гриме, декорации появился тот отпечаток пока еще примитивного реализма, который определил стиль русской бытовой ленты, отличной от заграничных фильмов по манере и технике. Режиссеры пытались экспериментировать, и, например, такие картины, как «Жизнь в смерти» или «Кокаинистка», были поставлены в сукнах для выделения игры актера. Впервые начало применяться обыгрывание деталей и обстановки для раскрытия человеческого образа.
Сабинский Ч.Г. Из записок старого кино-мастера // Искусство кино. 1936. № 5. С. 60.