По-живому

В картине кинодраматурга Натальи Рязанцевой и режиссера Киры Муратовой «Долгие проводы» примерно та же коллизия, что и в «Курьере»: распавшаяся семья, почти взрослый сын, который живет в предчувствии самостоятельной взрослой жизни и осознает потребность в ее нравственных обоснованиях, в тех ценностях и целях, что дали бы силу ясно видеть будущее и глубоко чувствовать настоящее.

Коллизия та же и вместе с тем не та. В режиссерском истолковании Киры Муратовой она выглядит более лирической и даже более романтичной, нежели в «Курьере». Впрочем, дело видимо, не только в режиссерской манере. Дело еще и в том, что много воды утекло с той поры, что кризисные явления в области морали, обнаружившие себя столь явственно сегодня, тогда, в начале 70-х годов, когда создавалась картина, были еще не вполне очевидны. Тогда казалось, что все легко поправить, что для этого надо только стряхнуть путы заблуждений, постараться быть искренними и щедрыми в личной жизни, а все остальное образуется, и человек будет счастлив.

Но не тут-то было. Хорошим, добрым, щедрым людям, какими представлены нам и Евгения Васильевна — мама Саши, и, разумеется, сам Саша, не просто восстановить былую душевную цельность и былое доверие к жизни.

Почти так же трудно, как воссоединить распавшуюся и разъехавшуюся семью. Но все равно, хотя и бессознательно, Саша пытается это сделать. Его короткая встреча с отцом до начала фильма. Его долгие-долгие проводы, его расставание с матерью на протяжении всего фильма — это нити прежних сердечных взаимосвязей между ними — Евгенией Васильевной, отцом и Сашей.

Нити растянуты до последнего предела.

Нити, как струны на грифе гитары: при малейшем прикосновении к ним — звучат. При умелом прикосновении режиссера, оператора, актеров звучат не фальшивя.

Из актеров стоит в первую очередь отметить Зинаиду Шарко — известную театральную актрису, которая играет здесь драму неисчерпанных возможностей и нерастраченных душевных богатств.

Так же как исполнитель роли Саши Олег Владимирский дает почувствовать томление невостребованных пока возможностей и лирику открытия собственного внутреннего мира.

Томятся взаперти живые чувства. Это и есть основной лирико-драматический мотив фильма. Он выделен. Он звучит на высоких нотах. И его особенно остро воспринимаешь сегодня, после «Курьера», после других фильмов, где так или иначе затрагивается тема «отцов и детей», — «Плюмбум, или Опасная игра», «Легко ли быть молодым?».

Достаточно вспомнить самую первую сцену из «Курьера» — мама и папа разводятся. Сцена в суде комична. Видимо, потому, что формальный развод наступил много позже реального. Особенно комичен отец, сын совершенно спокоен — он воспринимает печальный факт как нечто естественное.

В «Долгих проводах» развод воспринимается как непреложная, но противоестественная реальность. Рвутся живые связи и по-живому. И кончается все новым союзом и новой общностью. Саша осознает не только собственную суверенность, но и собственную ответственность как за будущее, так и за прошлое, как за самого себя, так и за тех, кто рядом, за то, что дорого.

Богомолов Ю. Долгие проводы // Спутник кинозрителя. 1987. № 6.