В первые дни Великой Отечественной войны Соловьев-Седой, как и другие советские композиторы, отложил в сторону все задуманные или начатые работы. Надо было создать новые песни, которых ждали бойцы, уходившие на фронт, армия, весь народ. Патриотическое воодушевление воинов передавалось композиторам, и боевые песни возникали во множестве и в невиданно короткие сроки. Среди новых песен Отечественной войны, которые зазвучали в эти дни, можно было услышать и написанные Соловьевым-Седым, в том числе «Песню смелых», «Встречу Буденного с казаками», «Играй, мой баян».
Вскоре родилась Также песня «Вечер на рейде».
«В августе 1941 года, — рассказывает Соловьев-Седой, — вместе с группой композиторов и музыкантов мне пришлось работать на погрузке в Ленинградском порту. Стоял чудесный вечер, какие бывают, мне кажется, только у нас на Балтике. Невдалеке на рейде стоял какой-то корабль, с него доносились к нам звуки баяна и тихая песня. Мы как раз кончили нашу работу и долго слушали, как поют моряки. У меня возникла мысль написать песню об этом чудесном вечере, неожиданно выпавшем на долю людей, которым завтра, может быть, предстояло идти в опасный поход, в бой. Возвратившись из порта, я сел сочинять эту песню».
Текста у композитора не было. Поэтому он сам придумал начало припева («Прощай, любимый город») и, отталкиваясь от него, стал писать музыку. Через два дня она была готова. Автор передал ее поэту Александру Чуркину, и тот написал полный текст «Вечера на рейде». Но песня не получила тогда «путевки в жизнь». Когда Соловьев-Седой впервые спел ее друзьям, они единодушно забраковали ее. Видимо, песня показалась им слишком спокойной, «тихой», не подходящей для грозной военной поры.
Вскоре вместе с большой группой ленинградских музыкантов Соловьев-Седой приехал в Оренбург. Здесь он организовал боевой эстрадный театр «Ястребок» и подготовил с ним программу из злободневных сценок, рассказов и песен. В феврале 1942 года театр приехал в район Ржева и выступил перед бойцами Калининского фронта в землянках, блиндажах, полевых госпиталях. Соловьев- Седой сам пел свои песни, аккомпанируя себе на аккордеоне. Ему довелось побывать в самой различной боевой обстановке, познакомиться с жизнью фронтовиков, узнать их думы и чувства.
«Сорок пять дней, проведенные на фронте, оставили во мне незабываемое впечатление, — писал Соловьев-Седой позднее. — Я видел народ на войне. Я понял, что солдат — это не лакированный герой, а труженик войны, что он сражается так же, как варит сталь, пашет землю, возводит плотины. Он идет на подвиг мужественно и просто, а в час отдыха не чужд шутки, крепкого словца, лихого танца. И мне казался близким этот простой человек, сражающийся за свою родину».
Здесь, на Калининском фронте, совершилось «второе рождение» песни «Вечер на рейде». Как-то раз, когда Со- ловьев-Седой выступал в солдатской землянке, бойцы попросили спеть что-нибудь «для души» — и он вспомнил о забракованной песне. «Бойцы со второго куплета начали мне тихо подпевать, — рассказывает Василий Павлович. — Я почувствовал, что песня дошла до сердца и имеет право на жизнь». С этого дня полюбившаяся фронтовикам песня всюду опережала артистов. Стоило им приехать на новое место и начать концерт, как слушатели уже кричали: «Вечер на рейде»! «Вечер на рейде»!
Вернувшись в Оренбург, Соловьев-Седой стал создавать одну за другой новые песни (за одно лишь лето 1942 года их было написано свыше двадцати). Его постоянным соавтором в ту пору стал молодой поэт Алексей Фатьянов. С этими песнями композитор побывал на многих заводах и фабриках, выступал перед трудящимися Свердловска, Челябинска и других городов Урала—«кузницы победы», не раз бывал в Москве. Наряду с походными и лирическими солдатскими песнями он стал писать теперь также и рабочие: об уральских шахтерах, о строителях танков... В конце 1944 года Соловьев-Седой приехал в Ленинград. А вскоре он снова отправился на фронт во главе бригады артистов. На этот раз он выступал перед бойцами, сражавшимися в Прибалтике. День Победы бригада встретила в Восточной Пруссии.
Патриотическая деятельность композитора, его творчество военных лет получили высокую оценку. В 1943 году за песни «Вечер на рейде», «Играй, мой баян» и «Песня мщения» («Я вернулся к друзьям после боя») ему была присуждена Сталинская премия. В 1945 году за активное участие в культурном обслуживании Действующей Армии и Флота он был награжден орденом Красной Звезды. В годы Великой Отечественной войны Соловьев-Седой написал свыше шестидесяти песен. В обширнейшем советском песенном творчестве этих лет они заняли заметное и своеобразное место.
В начале войны многим советским композиторам казалось, что их единственной задачей является создание призывных песен героического склада: Песня — крылатая птица — Смелых скликает в поход, — писал в те дни поэт Алексей Сурков. Над такими песнями стал работать Соловьев-Седой. Жизнь показала, что духовные запросы наших людей очень широки, многогранны. Даже в первый, самый тяжелый период войны в массах жило стремление не только к суровой героике, но и к лирике. Солдатам хотелось вспомнить о мирных днях, погрустить о разлуке с близкими и любимыми, помечтать о возвращении домой с победой. А главное — искали своего выражения благородные чувства горячей любви к родине, крепкой и надежной воинской дружбы. И обо всем этом хотелось петь не только в походе, но и во время отдыха, в тесном кружке боевых товарищей. Каждый думал в такие минуты о чем-то своем — о родном доме, о любимой девушке. Но эти думы не разъединяли, а еще больше сплачивали бойцов.
И несколько неожиданно для Соловьева-Седого (но вполне закономерно) из первых его военных песен наибольшее распространение получили л и рические: «Играй, мой баян» и «Вечер на рейде». На их примере он, как и другие композиторы, смог убедиться в том, что военная пора требует самых разнообразных песен — от маршей и гимнов до лирических и шуточных. В то же время, успех первых опытов раскрыл Соловьеву-Седому глаза на природу собственного таланта. Он впервые понял, что его истинное призвание—песенная лирика, и этому призванию уже не изменял в дальнейшем.
Песню «Играй, мой баян» композитор сочинил для радиообозрения, героем которого был простой паренек с рабочей заставы. Поэтому в музыке можно услышать, много общего с теми вальсовыми мелодиями, которые издавна звучали на городских окраинах под аккомпанемент гитары или гармошки. Но в песне «Играй, мой баян», — такой же скромной, бесхитростно простодушной, как ее герой, — есть что-то и более значительное. Молодой рабочий поет здесь: «Как подругу, мы Родину любим свою». И в музыке песни, при всей ее простоте, столько искренней сердечности и тепла, что веришь: для этого паренька любовь к родине действительно является личным чувством — нежным, сильным и чистым, достойным горячо любимой подруги.
Глубокое патриотическое чувство звучит и в песне «Вечер на рейде». Но она сложнее и богаче по содержанию, чем «Играй, мой баян». Здесь есть не только задушевность, но и задумчивость, не только светлая грусть, но и большая внутренняя сила. «Вечер на рейде» — песня коллектива, сплоченного одной мыслью, захваченного единым чувством. Ее привольная, распевная мелодия льется естественно, свободно. Но при этом она насыщена такими декламационными возгласами («Споемте, друзья...», «Прощай, любимый город» и др.), которые делают ее «говорящей»: словно те, кто ее поют, обращаются друг к другу, ища сочувствия, поддержки, отклика. Время от времени на фоне размеренной поступи аккомпанемента мелодия застывает на протянутом звуке или останавливается на паузе. В эти моменты каждый из поющих как будто оглядывается кругом, прислушивается к окружающему и с особенной силой ощущает себя частицей дружного коллектива.
В фортепьянном сопровождении отдельными штрихами намечена картина моря. Эта зарисовка природы не является здесь средством только внешней характеристики моряков. Созерцание морского простора с его бесконечными далями, с волнами, равномерно набегающими на берег, с тем ощущением величия и уверенной силы, которое исходит от моря, рождает обычно у человека серьезное, возвышенное настроение. Его-то и хотел передать в музыке композитор. Такова эта песня — красивая и чистая, душевная и раздольная, как будто обнимающая своей широкой, гибкой мелодией сердца многих людей и сплачивающая их в дружную, боевую семью.
Тема дружбы советских воинов, играющая столь значительную роль в песне «Вечер на рейде», воплотилась в военные годы и в таких лирических песнях Соловьева- Седого, как «Гармоника», «Застольная», «Баллада о солдатском сне», «Давно мы дома не были», «Соловьи». В них солдаты поют о разлуке с родным домом, вспоминают о близких, делятся рассказами о фронтовой жизни, обращаются к товарищам с сочувствием и поддержкой. И всюду в них ощущается единство мыслей и настроений фронтовых друзей.
Вот — «Давно мы дома не были», песня солдат, собравшихся в землянке, у огарочка свечи. Они сидят у огонька и поют не спеша. Музыкальные фразы, цепляясь одна за другую, развертываются безостановочной вереницей. Возникает ощущение свободного течения мыслей — такого, какое бывает, когда задумаешься, замечтаешься или разговоришься в спокойно льющейся беседе. Это и есть «беседа» — в узком товарищеском кругу, «по-дружески, да попросту», как говорится в песне. Оттого в ней столько подлинной сердечности, столько покоя и задумчивой мечтательности.
Несколько иной, более широкий круг настроений воплощен в песне «Соловьи». Поэт А. Фатьянов и композитор отталкиваются здесь от одного из любимейших образов народной лирики, связанного с представлением о юности, о поэзии чистых чувств. Образ соловья, соловушки встречается обычно в лирических песнях, передающих мечты или воспоминания о любви, о нежных встречах. Тоска по любви звучит и в этой песне — особенно в припеве («Соловьи, соловьи...»), который выдержан в движении колыбельной (ведь речь идет о сладком сне-мечте: «пусть солдаты немного поспят»).
Но это лишь одна сторона песни. В ней отражено и другое: весенний расцвет жизни, разлив чувств, захватывающих душу солдата, несмотря на то, что сегодня «пушки бьют», а «завтра снова будет бой». Пение соловья олицетворило мечту о торжестве молодости и любви на всей нашей земле.
Мотивы солдатской любви, разлуки и грядущей встречи, проходящие через все песни о дружбе, еще явственнее звучат в таких лирических песнях, как «Звездочка», «Над землянкой ночь», «Когда песню поешь». Определяющим для этой линии творчества Соловьева- Седого является содержание последней песни на стихи Виктора Гусева, где есть слова: «Сердцу легче, товарищ, когда песню поешь». В песне поется о том, как «солдату на фронте тяжело без любимой», о «пылающих пожарах», о «нелюдимых степях». Грустные это раздумья! Но в музыке нет даже и намека на болезненную тоскливость, на слезливую сентиментальность. В ней выражено очень чистое, сильное чувство. Убежденность в возвращении домой с победой, быть может, и не скорой, и вера в любовь подруги — вот что слышится в пеоне, вот что определяет ее оптимизм, так привлекавший солдат.
Лирические песни Соловьева-Седого в суровые годы войны много говорили каждому советскому воину. Эти песни пелись в землянке, в кругу фронтовых товарищей, под звуки верного друга солдат — баяна. И от них бойцам становилось теплее на сердце, забывались тяготы войны, утихала боль разлуки с родным домом, с новой силой крепла в душе вера в победу.
Композитор ответил и на другую потребность фронтовиков — потребность в шутке, в юморе. Даже в трудные минуты фронтовой жизни среди солдат не смолкали острое слово и веселая песня.
Вспомним поэму А. Твардовского «Василий Теркин»:
Жить без пищи можно сутки, /Можно больше, но порой / На войне одной минутки /Не прожить без прибаутки,/Шутки самой немудрой.
Смех приобретает в шуточных песнях Соловьева-Седого разное значение. Иногда он выражает издевку героев над врагом, презрение к опасности. Так происходит, например, в песне о боевых делах наших солдат —«Далеко иль недалечко».
В других песнях — о быте воинов, об их повседневной фронтовой жизни — юмор отражает душевную силу наших солдат, их умение стойко переносить тяготы войны. Даже о разлуке с любимыми девушками они поют с добродушной усмешкой, за которой в действительности скрывается застенчивость. Ведь застенчивыми нередко бывают очень мужественные люди: не желая показаться, сентиментальными, когда говорят о своих сокровенных чувствах, они будто немного посмеиваются над собой.
Любопытна в этом смысле песня Соловьева-Седого «Как за Камой за рекой». Ее прообразом, как указывает композитор, послужила народная шуточная песня со словами «Ты ли меня, я ли тебя; иссушила, ты ли меня, я ли тебя подвела». Если судить по запеву песни. «Как за Камой»-, то солдата — ее героя — можно сначала принять, подобно героям многих, русских, песен и сказок, за простодушного, наивного и как будто бы даже недалекого парня. Но простоватость эта внешняя, напускная, за ней кроются хитреца, лукавство. Солдат рассказывает, что возит портрет Маруси в продолжение двух лет и как бы с невинным видом добавляет: «Может, зря, а может, нет». Но слушателям сразу становится ясно: он-то хорошо знает, что не зря, только хочет, чтобы другие сами об этом догадались.
Такой же нарочитой наивностью отличается и мелодия в запеве. Она неповоротливо топчется на месте, упираясь в один звук, и, несмотря на попытки уйти от него, вновь возвращается туда же. Но вот в припеве вступает хор, и характер музыки сразу меняется. Песню подхватывают товарищи солдата. Они искренне переживают за него и вовсе не подшучивают над его чувством, как это делал только что он сам. Солдатский хор (вместе с запевалой) поет живо, с увлечением, заставляя вспомнить лихие армейские песни-пляски с их убыстряющимся вихревым движением.
Оказывается, что характер героя совсем иной, чем показалось раньше: ему присущи задор, широкий размах, заражающая жизнерадостность. А шутка согревает этот образ, делает его более живым, человечным. Пожалуй, наиболее яркая из шуточных песен Соловьева-Седого — «На солнечной поляночке». Если прочесть стихи А. Фатьянова, то можно сначала и не заметить шутки — она скрыта в самом конце. А до этого идет рассказ о парне-гармонисте, о его любви к «дивчине гордой», «черноглазой», что «с ума свела». И основная идея стихов — утверждение верности девушки фронтовику. Начав работать над музыкой, Соловьев Седой уловил лишь одну — лирическую — сторону ее образов. Он создал сперва песню-вальс, элегически мечтательную и почти вовсе лишенную юмора. Как рассказывает композитор, хотя музыка была благожелательно встречена слушателями, но сам он вскоре понял, что ей чего-то недостает.Тогда он написал новый, второй вариант, более удовлетворивший его, а первый вариант перешел в другую песню («Разговор»).
Сравнение двух песен показывает, что новым во второй из них — «На солнечной поляночке» — явилось сближение с плясовой песней и частушкой. Музыка сохранила некоторый оттенок мечтательной грусти, но стала живее, подвижнее. В результате портрет героя песни стал богаче. Мы увидели в нем не только мечтательность влюбленного, но и жизнерадостность, живой юмор. Лучшие песни Соловьева-Седого заслужили в годы войны любовь всего народа, где только не пели их — и на фронте, и в тылу! Всем они пришлись по душе — и знатокам-музыкантам, и самым неискушенным любителям. Особенную популярность завоевала песня «Вечер на рейде». Самый верный признак того, что «композиторская» песня стала для широких масс близкой, своей, — это их обращение с нею, как с обычной народной песней, то есть свободная переделка в зависимости от обстоятельств, придумывание новых слов и т. д... Такая судьба выпала и на долю «Вечера на рейде».
А. Cохор.: «Василий Соловьев-Седой»