Утро Параши
(отрывок из второй части)
СПАЛЬНИ. Широкая кровать, на ней две фигуры. Около постели дремлет большой непородистый пес.
Голова Голиковой, обвязанная белым платком. Круглый рот крикнул коротко:
ПАШ...
Проснувшийся пес издал один короткий быстрый лай.
Проснувшийся Голиков крикнул: ПАШ-КА...
Пес повторяет в ритме крика: — два отрывистых лая.
Голикова орет, скривив лицо: ПАРАШ-КА...
Пес аккомпанирует: два коротких лая, промежуток и один длинный.
Рот Голиковой издает один непрерывный вопль: по движению губ
можно различить слоги «Па-раш-кааа».
Задравший морду пес залился непрерывным воем.
КУХНЯ. Потревоженная хозяйской рукой, Параша разом садится и, поглядывая еще неясными сонными глазами, смущенно твердит:
НЕТ... МЫ НЕ СПАЛИ..
В кухне оба Голиковых и пес. «Сама» сердито покрикивает на Парашу, сует ей в руки ведро.
«Сам» указывает Параше на самовар. Пес скачет. Параша мечется.
И ДЕНЬ ПАРАШИ НАЧАЛСЯ.
Голиков с протянутым веником.
Параша метнулась к нему.
Орущее лицо Голиковой.
Параша с тазом метнулась к ней.
Мелькнули юбки и широкие рукава деревенской кофты.
Лающий, скачущий пес.
Вперемежку с окриками: «Пашка, Парашка, дай, да подай» во все убыстряющемся темпе.
Босые ноги и взвившийся над ними вихрь широких юбок; орущие лица; лающий в скачущий пес; выпученные бусины-глаза Параши и вне фокуса потерявшее облик лицо ее — воплощение испуга. Пока, наконец, Параша, валится на лавку и, отирая со лба пот, пытается отдышаться.
Чудеса...
(Отрывки из четвертой части)
СКВЕР. Параша и Сеня сидят на скамеечке.
Лицо Параши предельно-блаженное. Глаза ее устремлены на большой светлый, слабо раскачивающийся блик.
КУХНЯ. Принарядившиеся Голиковы сидят на табуретках в почтительных позах. Рядом уставленный явствами, роскошно убранный стол.
Голиков обращается к жене с выражением почтительного страха:
КАК У НИХ В МОССОВЕТЕ ДОЛГО ЗАСЕДАЮТ
Погруженная в мечты жена, важно кивает головой.
СКВЕР. Раскачивающийся белый блик. Неопределенные точечка и черточки на нем начинают оформляться.
С блаженного лица Параши сползает сияние и вместо него наползает неописуемый ужас. Глаза ее устремлены на блик. Черточки и точка оформляются в цифры и стрелки. Блик останавливается и превращается в обыкновенные уличные часы, на которых четко, черным по белому указано: 1 час ночи.
Параша вскакивает и, схватившись за голову, стремительно бежит.
Мелькают плохо освещенные улицы и переулки. По ним мчится Параша и с трудом поспевающий Сеня.
Испуганное лицо Параши. В глазах ее мелькает ужасное видение — лицо орущей Голиковой — и фраза: «ПОГОДИ УЖО ВЕРНЕШЬСЯ...
КУХНЯ. Супруги Голиковы обнимают Парашу и ведут ее в комнаты.
Параша не верит глазам. Вместо злобной, неряшливой фурии, — перед ней приветливая нарядная женщина.
Параша переводит глаза на почтительно лебезящего перед ней «хозяина» (наплывом) вместо загнанной, рязанской девушки — на Парашу из зеркала смотрит красивое и нарядное отражение, на плечах пестрый шелковый платок; волосы убраны в прическу и заложены высоким гребнем; Параша улыбается видению.
Чудеса продолжаются
Параша сидит за уставленным снедью парадным столом. Голиковы по бокам усиленно угощают. Параша уписывает с аппетитом, изредка пожимая плечами.
Голиковы бережно подводят Парашу к высокой постели, заваленной белыми подушками. Параша всплескивает руками от удивления:
НУ И ЧУДЕСА... Параша пытается вскарабкаться на высокое ложе. Голиковы помогают ей.
Параша лежит, утопая в груде белоснежных подушек. Голиковы на цыпочках почтительно выходят.
Зорич Б. В сценарной кухне «Дома на Трубной» // Советский экран. 1928. № 35.