«Сколько лиц у дискотеки» (1980)
В то время я постоянно искал какие-то новые явления и вещи. А дискотеки тогда как раз только-только зарождались и набирали популярность у публики. Нам удалось задокументировать самые разные: не только танцевальные, но и экспериментальные. Когда мы все отсняли и я приехал в Москву сдавать уже готовую картину, ее в Госкино чуть не завернули — якобы из-за антисоветского настроя. Чтобы этого избежать, мне посоветовали обратиться к Петру Ниловичу Демичеву— министру культуры СССР. Но фильм сначала посмотрел его помощник, который больше всего придрался к лихо танцующему маленькому мальчику, снятому на детской дискотеке.
А дальше как в детективе: я иду по улице, рядом со мной останавливается черная волга, из нее высовываются люди и просят проехать с ними. Первое, что я тогда подумал — все, деятельность моя закончилось. А они всего лишь хотели попросить у меня копию фильма. На следующий же день состоялась коллегия министерства с просмотром «Сколько лиц у дискотеки». После окончания фильма партийные работники битый час прямо при мне обсуждали увиденное и в итоге разошлись ничего не решив. Тогда я кинулся на помощника, чтобы он сказал что-нибудь определенное на мой счет и тот, на удивление, ответил, что фильму дают зеленый свет. В Госкино меня потом уже встречали как героя.
«Рок» (1987)
Этот фильм изменил мою судьбу. Впоследствии я даже студию свою назвал в его честь. Создавался «Рок» в начале перестройки, поэтому она не могла на нем не отразится. Больше всего мне очень были любопытны и симпатичны фигурирующие в картине люди: и Цой, и Шевчук, и Гребенщиков, и Гаркуша, и Адасинский. Они на меня очень сильно тогда подействовали и надолго зарядили своей внутренней свободой. И тем самым полностью раскрепостили. Поэтому я разделяю свою жизнь на два этапа — до и после «Рока».
«Дык Елы-Палы или Митьки в Европе» (1990)
<...> Фильм мы снимали с бельгийцами, так что это помимо всего прочего — это мой первый опыт копродукции. Митьки тогда отправились в Европу и наш фильм представляет собой дневник их путешествия.
Они все очень хорошие и добрые ребята, но не могу не заметить — натерпелся я от них много. В первый съемочный день делегация Митьков поставила мне ультиматум — если я не буду выдавать каждому по три бутылки вина, они участвовать в моем проекте отказываются. Мне удалось в итоге сторговаться на одну, при том, что им и так выдавали суточные. Еще они отказались без допинга подниматься на Эйфелеву башню. Мы с ними иногда встречаемся и вспоминаем события тех лет.
«Обводный канал» (1990)
Что я не могу сказать про свое игровое кино, то могу сказать про документальное — «Обводный канал» моя самая любимая и самая совершенная картина. И сделана она как раз на стыке игрового и документального кино, поскольку там присутствуют постановочные моменты, ответственность за которые несет театр «DEREVO». «Обводный канал» — документальная притча о времени и о Петербурге. Я к этому фильму отношусь по-особенному.
«Последний герой» (1992)
После смерти Виктора Цоя ко мне обратились с просьбой сделать о нем фильм. Я согласился, тем более у меня осталось много отснятого с ним материала. Но досъемки тоже пришлось сделать: мы съездили на место катастрофы и параллельно пытались провести собственное расследование причин гибели. В «Последнем герое» снялись жена Цоя и все остальные люди, которые с ним были как-либо связаны. Этот фильм я скорее рассматриваю как дань памяти, нежели акт художественного произведения. <...>
«Баттерфляй» (1993)
Как-то раз корреспондент «Комсомольской правды» Юрий Филинов, который написал сценарий для «Рока», позвал меня на репетицию Романа Виктюка. Я согласился и в итоге два часа, что я сидел в зале, находился в шоковом состоянии. То, что я там увидел, оказалось чем-то невообразимым — сразу стало ясно, что из этого может получится интересный документальный фильм. После этого я полгода всюду следовал за Виктюком — от его родного города Львова до Нью-Йорка. Правда, мое отношение к нему, конечно, постепенно менялось на все более ироническое — на самом деле, у него есть несколько удачных и хорошо отработанных приемов, которые он постоянно штампует. Что, разумеется, не мешает ему быть неординарным человеком.
Когда фильм был готов, Виктюк все время находил причину, чтобы его не смотреть — то менеджера присылал на показ, то помощника. И в итоге посмотрел «Баттерфляй» только на премьере, которая проходила в петербургском БКЗ «Октябрьский» при огромном скоплении народа. Его реакция была однозначной — он пришел от увиденного в страшный восторг и сказал, что ожидал от фильма стандартного портрета, а получил точный слепок самого себя.
Как вы уже могли заметить, все вышеперечисленные фильмы рассказывают о самых разных людях из самых разных областей, но среди них нет ни одного, кто бы был взят с улицы. Они все что-то из себя представляли. Это, наверное, и был мой принцип — делать кино на не вполне обычном материале.
<...>
Сазонов А. Алексей Учитель комментирует свои ранние документальные фильмы // Теории и практики. 27.04.2011