...Говорить о музыке следует нотами, - этот афоризм повторяют, когда нет слов. В случае с Овчинниковым слов на самом деле часто не хватает.
Сейчас, когда я пишу об Овчинникове, пластинка крутит мне его одночастную Симфонию № 1 ми бемоль минор. Написанная еще в годы учебы в Музыкальном училище им. П.И Чайковского (при консерватории), в середине 50-х гг., она принесла автору молниеносную и оглушительную славу после первого же публичного исполнения в декабре 1960 г., состоявшегося в знаменитой Первой студии на ул. Качалова (Малая Никитская) в Москве, в Доме звукозаписи (ГДРЗ). За пультом БСО в тот день стоял великий дирижер А. В. Гаук, давался концерт современной музыки. Овчинников в зале. Вокруг - творческая элита страны. Началось. Двадцать четыре минуты космоса. На двадцать пятой минуте зал встал и, рукоплеща неистово, потребовал повторить симфонию на бис - целиком. (Такое было в истории музыке один раз - когда Брамс представил публике свою знаменитую Симфонию № 3. Исполнявший ее дирижер Ганс фон Бюлов повторил симфонию целиком.) Но А. В. Гаук сказал публике "Приходите на следующее исполнение!" В тот день, собственно, и С.Ф. Бондарчук впервые увидел Овчинникова.
Потом Симфонию № 1 В. Овчинникова исполнили в разные годы фактически все выдающиеся дирижеры и первоклассные оркестры. И это понятно: сколько ни слушаешь ее, потрясение не отпускает; сочинённая девятнадцатилетним юношей, она мистически втянула в свои двадцать четыре минуты многовековую русскую историю.
И я понимаю, почему тогда, в декабре 1960-го, переполненный зал встал и потребовал повтора целиком! Ведь не только доклады на съездах определяли духовный путь наших сограждан в советские времена! - не можем мы так плоско думать о поколении победителей. Полагаю, что в хронологической и интеллектуальной середине "оттепели", на подъеме, предощущалось и страстно желалось, что вот-вот зазвучит привольно и русская нота, - самостоятельно, самоценно, высоко. Кому поднять на новом этапе истории знамя Чайковского и Рахманинова? Русской музыке, долго бродившей под спудом, требовался новый голос всемирной мощи, такой, чтобы больше никогда ни у кого вопросов не возникало: особая страна или не особая, есть у русскости своё значение или нет. Требовалось явление, манифестация, ясный, проникновенный и, главное, гениальный голос.
И голос появился. Овчинников в своих первых же симфониях напомнил миру, что русское в культуре нашей страны имеет планетарное значение, потому что благие, животворные токи Божественного изливаются на Землю, прежде всего, через Россию.
Почти одновременно была написана симфония № 2. С ней Овчинников поступал (1955) в Московскую Консерваторию имени П. И. Чайковского. Рассказывают, что профессор А. Н. Александров, прослушав сочинение абитуриента, обратился к комиссии и к залу: "Что же он дальше будет делать?.." В смысле - чему мы его тут учить-то будем...
Дальше? Страшное слово для юных гениев. Овчинников действительно очень молодым получил славу и связанные с нею возможности. Его симфонической поэмой "Фестиваль" в 1957 году открывался VI Всемирный фестиваль молодежи и студентов в Москве (в Большом зале Консерватории поэмой дирижировал А. Жюрайтис). Несколькими годами раньше, в 1953-1954 гг., у него появились в Москве друзья, которые потом долгие годы дарили его своей теплотой и преданностью: семья академика Н.Д Зелинского, семья протоиерея В. Д. Шпиллера, а особенно глубоко, надолго протянулись отношения Вячеслава с семьёй Михалковых-Кончаловских, куда ввёл его Андрей Кончаловский. Наталья Петровна Кончаловская любила Овчинникова, как сына, наравне со своими родными Никитой и Андреем. Овчинников подолгу жил в доме Михалковых. Переплетение встреч, музыкальных озарений, судьбоносных событий и привело к тому, что мировая слава нашла его именно в Москве.
Его жизнь в 1960-е годы описать я не берусь вообще - тут материала на много томов. По нескольку фильмов одновременно! Взгляните (см. выше) на хронологию и фильмографию! Музыка внутри, вне, кругом, - ему некогда ходить домой, и в 1962-1966 гг. Овчинников живет прямо на Мосфильме. В газете "Советская культура" даже вышла статья под названием "Пять лет добровольного заключения на "Мосфильме".
Жажда правды нередко приводила его к обстоятельствам, из которых можно было и не выбраться. Например, к отчислению из консерватории, из комсомола (1958). Патриотические порывы его души и ума укреплялись в дружбе с художником Ильёй Глазуновым и его женой Ниной, людьми, сыгравшими большую роль в формировании мировоззренческих основ Овчинникова.
Премии Ленинского комсомола и Московского комсомола позже, в 1970-е гг. ему дали за музыку, а не за речи, что весьма колоритно: изгнаннику комсомола - две премии от изгнавшей организации. Правда, между этими сюжетами много лет и чиновных слоев.
Готовность всегда и во всём следовать своим убеждениям однажды сломала Овчинникову карьеру: на собрании в Союзе композиторов он призвал не подписывать коллективное письмо против Солженицына. Спустя шесть лет власти сняли с Овчинникова запрет на загранпоездки, но сохранился и до сих пор по инерции мистически действует своеобразный запрет на его имя. Не формально, конечно, а в зависшем, будто в ноосфере, принципе - "не наш человек", неподписант, своенравен.
Если коротко обрисовать кредо, которое всеми средствами отстаивал и в те, и дальнейшие годы Вячеслав Овчинников, мы опять вернемся к образу России и небесного её звучания. Россия ему важнее всего на свете, а почему - это уж надо слушать его музыку. Народ прекрасно понимает каждую его ноту. Стоило, скажем, "Народному радио" из Москвы передать всего несколько произведений по случаю 70-летия композитора, как полетели письма слушателей, демонстрирующие понимающую любовь и тоску по этой музыке, не исполняемой на родине. Упомянутая радиопрограмма содержала краткое биографическое эссе, из которого я приведу здесь четыре существенных фрагмента:
"Послушав музыку Овчинникова даже раз, мы всю жизнь чувствуем, как кружится в целомудренном вальсе вымышленная Львом Толстым тоненькая девочка, которая вот-вот влюбится в князя Андрея, и пусть все летит к небу, и пусть мир перевернется, но мы так любим, и эта любовь, высказанная мелодией, впечатывается в нас как один из самых мощных русских культурных кодов"...
"Посчастливится же совпасть по времени проживания на Земле с явлением, которое безусловно, великолепно, величественно и которое - родня и по духу, и кровно, и, главное, по музыке бытия. Вячеслав Овчинников - это явление, которое отрезвляет и приводит в чувство любого, кто вдруг возомнит себя больше положенного. Пребывание вблизи Вячеслава Овчинникова вмиг меняет, подправляет масштаб и формат людей и событий. Испытав это многократно, свидетельствую: как бы ни была вам лично трудна жизнь в данную минуту, достаточно встретиться с Вячеславом Овчинниковым - и к жизни возвращается смысл, многоярусность ее иерархических связей и красота", - так и есть, он из высшего уровня.
"Вячеслав Александрович Овчинников народным артистом России стал, ни секунды не побыв заслуженным. Это исключительная редкость, он сразу получил звание "народный", и в этом есть закономерная символика всей его бурной, драматичной и пока что недопонятой современниками жизни".
"Словом, если когда-нибудь усомнитесь, кто вы, русские люди, что вы делаете на этой земле, зачем живете и по чьему призыву, послушайте музыку, от которой цветы и души распускаются и тянутся к солнцу. Музыку, которая физически течет по жилам..."
Елена ЧЕРНИКОВА. : «ВЯЧЕСЛАВ АЛЕКСАНДРОВИЧ ОВЧИННИКОВ»