<...> Тенденция к романтической приподнятости оборачивается ложью, когда существует в фильме как декларация, в отрыве от актера, от живого человеческого материала. Когда же она естественно вытекает из характера героя, она не может стать ложью. Наоборот, без такой тенденциозности многое становится непонятным, необъяснимым.
В фильме «Им покоряется небо» популярный и любимый зрителями Николай Рыбников играет летчика-испытателя Колчина. Играет очень по-бытовому, очевидно, руководствуясь мыслью, что летчики-испытатели — обычные, земные люди и старт в стратосферу доступен каждому. Поэтому и лучший в фильме, самый романтический эпизод, когда в обычный на земле день взлетел в небо реактивный самолет, существует как бы сам по себе. В нем есть пафос свершения, пафос первооткрытия. А во всей картине и в исполнении Рыбникова этого мало. Почему именно Колчину доверили штурвал? Реактивного первенца страны? Потому что он обычный человек? Или только потому, что он первоклассный летчик? Нет, наверное, причины должны быть раскрыты глубже и шире — ведь это полет в незнаемое. Обычный человеческий материал плюс еще что-то. Вот этого «чего-то» не хватает Рыбникову-Колчину... не хватает ему флажка Николая Пасечника из «Высоты»!
ХВЫЛЯ А. Герои, идущие в завтра // Советская культура. 1964. №7