Для подлинного художника вся его жизнь — непрерывное рождение образов и идей. Конечно, есть и случайности - обстоятельства жизни, заказы, зарабатывание денег. Но в конечном счете магистралью оказывается то, что производит его творческое мышление. То, что при заказе Моцарту его оперы «Так поступают все» было обусловлено избегание больших общественных проблем, не помешало ему создать очаровательную, необыкновенно грациозную, доставляющую истинное наслаждение слушателю театральную пьесу на сюжет, который, казалось бы, не заслуживает того, чтобы с ним возиться.
У Денисова постепенно вырисовывается тема его творчества. Внешне его развитие поражает скачками в разные стороны. Он берется за поэзию жизни древних инков, за модернизированную заупокойную латинскую службу, за трехчастный сольный концерт, за образ молодого человека-романтика, за пародию на советские песни, он записывает звуки русского леса, озвучивает то французский сюрреализм, то православный «Свете тихий», у него и знаки на белом, и черные облака, и жизнь в красном, и голубая тетрадь... Какая же при этой пестроте «тема»?
Но тема есть. Музыкально-образное содержание и все ухищрения современной музыкальной техники оправданы у крупного художника подчинением в конечном счете решению большой идейной задачи. Определяемая этим тема творчества Денисова может быть обозначена как утверждение идеала высокодуховной жизни человека в современном стремительно меняющемся мире. Своеобразие духовного начала у Денисова не в максимальном приближении к строгости высшего идеала (как у Веберна), не в слиянии с высшими духовно-религиозными принципами (как у Мессиана), но в стремлении максимально полно охватить различные стороны реальной жизни, сохраняя в то же время определенную дистанцию от ее низменных сторон и темных углов и ориентируясь на то возвышенное и чистое, что в ней есть. Создание художественно-звуковых реалий и предметов в этом же духе -конкретная задача художника. Все перечисленные в предыдущем абзаце зигзаги пути композитора объединимы этой общей темой его творчества. Фантастические нелогичности «Пены дней» обыгрывают «абсурдизмы» нашей жизни и неслияние высокой мысли художника с «накипью» дней, но в то же время прямо-таки целомудренно оставляют замкнутой в себе сферу нежнейшей (и не сентиментальной) лирики сердца. Другое содержание, но в том же русле, присуще кантате «Солнце инков»: ослепительная яркость красок и увлекательных ритмов с огромной силой раскрывают сложные проблемы жизни в нарядных и гедонистически привлекательных звуковых образах. Это — другая сторона той же авторской концепции. Многие другие сочинения Денисова раскрывают еще ряд ее сторон. Естественно, где-то находится место и для того, чтобы посмеяться, быть может даже и не беззубо и безобидно (сатира на официозно-парадное содержание казенного искусства в представлении «Пароход плывет мимо пристани»).
Содержание конкретных произведений воплощается в их музыкальном материале, в ритме, гармонии, в сплетении нитей голосоведения, также в способах развития, формования, в целостной композиции. Тема искусства композитора, постепенно нащупываемая все более определенно им самим, накладывает отпечаток на результаты его работы при каждой стадии, от смутного импульса к сочинению до полной законченности композиции. В процессе рождения музыкальной мысли и отбора материала все пропитывается композиторской интонацией, то есть воплощенным в звуках голосом авторской индивидуальности. Таким образом, духовные и эстетические установки имеют свое реальное бытие в ритмо-мелодических контурах музыкальной мысли, подразумеваемых гармонических формах звуковысотных связей по вертикали и по горизонтали, в тех или иных способах оформления звучащего вещества согласно принципам различных музыкальных техник — новотональной («атональной»), серийной, сонорно-тембровой, пуантилистической.
Метод мышления обобщенными музыкальными единствами - темами, мотивами, звучностями - преобладает у Денисова и в инструментальных (непрограммных и программных), и в вокальных сочинениях. Композитор не стремится, подобно Мусоргскому или отчасти Прокофьеву, всегда представлять себе конкретный предмет музыкального выражения. Однако конкретно-программная выразительность ему отнюдь не чужда, особенно в музыке, связанной со словом. Предметами изобразительности здесь служат ведущие образы, состояния, отдельные слова текста, как среди песен цикла «На снежном костре» .
Изобразительность может быть и более обобщенной. Само название фортепианной пьесы в восемь рук «Точки и линии» содержит указание на «живописную» образность; оно могло бы быть отнесено и к какому-либо произведению современного "абстрактного" искусства.
Близко к такой «абстрактной» изобразительности стоит применение символических обозначений и цитат. Древняя традиция «буквенных» тем-символов (Жоскен, Бах) была подхвачена и композиторами XX века (Берг, Прокофьев, Мясковский), развита Шостаковичем (его монограмма DSCH в ряде сочинений) и получила новые импульсы в связи с техникой коллажа и полистилистики. Так, одно из произведений Денисова прямо называется "DSCH" и содержит цитаты из музыки Шостаковича. Особенную роль приобрела звуко-буква D = Denisov, наводящая на звучание тональности D-dur.
Наконец, особенность художественного мышления Денисова состоит в большой роли методов других искусств, причем чрезвычайно далеких друг от друга. Одно из них - речь. Связь музыки с ораторской речью — древняя традиция искусства звуков. Реторические приемы применяли композиторы, далекие от времен Шютца и Баха, например, Шопен. Но Денисова и его современников к речи как одному из спутников музыки направляет ощущаемый ими распад классических гомофонных форм. Если из-под ног композитора выбивается одна из традиционных опор, то естественно, для выражения движения музыкального чувства необходимо опереться на другие. И музыка как речь с ее введением в изложение, рассказом (из нескольких секций-«периодов») о «событиях», заключением, оказывается удобной и надежной формой мышления. Примеры — первая часть Сонаты для флейты соло; первая часть Сонаты для флейты и гитары — «Диалог» («разговор вдвоём»).
Еще более показателен для мышления Денисова контакт с другим видом искусства. Это, как уже говорилось, связь с живописью. Композитор часто пишет, как будто рисует «линии» и «точки» на некоем «фоне». Поучительно сравнить оркестровое произведение «Живопись» с непрограммным, например, с Виолончельным концертом. «Живопись» намеренно ориентирует восприятие на соответствующие ассоциации. Но Виолончельный концерт на больших участках не уступает «Живописи» в силе аналогичных ассоциативных связей. Начало концерта - несколько округлых фигур темного цвета. Конец — просветленная сонорная масса в жанре "высокая лирика", где сквозь сплетение линий проступает желто-красное звучание радостного D-dur (= D).
Ю. Холопов, В. Ценова. : «Эдисон Денисов»