Вот как раз сейчас одновременно, попеременно прочла — от корки до корки — «Конец стиля» Бориса Парамонова и «Низкие истины» Андрея Кончаловского. Общего между ними ничего нет, кроме одной темы — «открытие Америки», но она столь обширна, что придется обойти ее стороной. Еще напишут и сравнят. То, что в моей одной отдельно взятой голове сложился такой треугольник — Парамонов, Кончаловский и «Америка-разлучница», — почти случайный факт, но много будет у этих книг общих читателей, а я поместила их в одно название, потому что в «Низких истинах» не обнаружила никаких низких истин, зато Парамонов их умеет высекать из всего. В общем, «игровое кино» — Парамонова, а документ — Кончаловского. ‹…›

«Женщины любят ушами» — напомнил А. Кончаловский старую «низкую истину». Вот это как раз мой случай: я люблю Парамонова и его «русские вопросы», хоть в глаза его не видела, как ни странно, ходили в Питере где-то рядом, нашла и в книге некие питерские связи, но полюбила еще до книги и — признаться — ждала именно «низких истин» — не в смысле «низа», а в смысле ереси. «Привычка свыше», ностальгия, можно сказать, по «обычаю на Руси ночью слушать не только Би-Би-Си», но и сплетни, переходящие в мифы.

Вот и не зря озаботился Кончаловский, собрал свою книгу, чтобы свидетельствовать о себе из первых рук, а то ведь по клочкам, по сплетням разнесут. А Андрон (мы современники по ВГИКу, мне удобней старое его имя) очень серьезен и вдруг простодушно пишет: «Огорчительно, что теперь надо думать и о своем имидже. Сегодня упаковка важнее содержания». Вот такой имидж — серьезного человека, воспитание не позволяет сказать: «Ребята, у меня все о’кей, но…» — что он, американец? — «но» превысило в этой книге «о’кей», потому и беспокойство, что не поверят, и признание, может, уже лишнее — «и по сей день ощущаю, что никогда по-настоящему не сделал этого, не снял своей лучшей картины». Я и читала эту книгу как недоданное мне кино, и знаю какое. Однажды случайно слушала, как Андрон еще до отъезда, но уже мэтр, вел то, что теперь называют «мастер-класс», и раскладывал по кадрам, по паузам Бергмана — «Сцены из семейной жизни», и так он показывал эту медленность, эту «микрорежиссуру», что я подумала — вот кому «неслабо» снять такую сверхъестественную, нефорсированную картину про интеллигентов без реприз и масок, беспомощных в своей рефлексии. Он пошел другим путем, а у нас эта ниша осталась пуста. Кто отважится на такое «теле», почти скучное кино?

Рязанцева Н. Американец Парамонов и «низкие истины» // Искусство кино. 1998. № 8.