Дмитрий Савельев: Андрей Сергеевич, свой фильм о киномеханике Сталина Вы сняли в то время, когда, по мнению многих, пресловутая сталинская тема навсегда отошла в прошлое. Не считаете ли Вы, что «Ближний круг» несколько опоздал?

Андрей Кончаловский: Видите ли, я никогда не снимаю кино вовремя. Я не попадаю во время. Но когда мне говорят, что «Ближний круг» опоздал, то я, грешным делом, про себя думаю: а не рано ли я его снял? Это ведь фильм не о Сталине и даже не о сталинизме. Это фильм о русском характере и его неистребимой тяге к сильной руке. Вот и сейчас все просят-требуют Хозяина. Так что я не считаю, что это фильм о прошлом. Он о будущем.

Д. С.: Вы как автор фильма ставили перед собой задачу примирить сюжет из русской истории с канонами голливудского зрелища?

А. К.: Это заблуждение насчет голливудского зрелища, к тому же очень распространенное. На самом деле «Ближний круг» не имеет к нему никакого отношения. Это фильм о человеке, душа которого расколота между добром и злом, — в Голливуде не делают такого кино. Это фильм о человеке, который роковым образом ошибается и страшно предает, — голливудскому герою чужды сомнения и не свойственны ошибки. Он лихо гоняется за человеком в черной шляпе и всегда побеждает в борьбе со злом. А мой герой не то что не борется со злом — он приветствует его. От ужаса. Он человек слабый и ослепленный — голливудский герой никогда. Не говоря уже о том, что «Ближний круг» весь построен на паузах, которые в Голливуде просто исключены. Кстати, в Америке этот фильм и не считают голливудским. Как и остальные мои фильмы.

Д. С.: Даже «Танго и Кэш» с Сильвестром Сталлоне в главной роли?

А. К.: Вот только «Танго и Кэш». Эта картина действительно сделана по голливудским законам — она для людей, которые не умеют читать. Там и одной мысли нет. Хорошие ребята, со злом борются успешно, все о’кей. Я снимал ее исключительно из коммерческих соображений. Ее можно было снять лучше, если бы для этого были возможности. У меня их не было.

Д. С.: А из каких соображений Вы пригласили западных звезд на главные роли в «Ближний круг»?

А. К.: Во-первых, я не смог бы найти на эту картину денег в Голливуде. Ее финансировал безумный итальянец, который просто влюбился в мой сюжет и в итоге потерял на этом кучу денег. Но если бы я не взял западных артистов, я бы никаких денег не достал: «Ближний круг» стоил пятнадцать миллионов долларов. Во-вторых, звезды в моей картине не снимались. Звезды в таких картинах не снимаются.

Д. С.: Почему?

А. К.: По той же причине. Американская звезда никогда не согласится играть униженного человека. Она хочет играть героя в полном смысле этого слова. И если любимую женщину по сюжету забирают гэбисты, то герой обязан влезть в драку и набить морду обидчикам. Без вариантов. Так что у меня снимались не звезды, а просто очень хорошие артисты.

Д. С.: Даже Том Халс — просто очень хороший артист и только?

А. К.: Том Халс удивительный артист. Кроме него, никто на Западе эту роль сыграть не мог бы. Может быть, Джон Войт, когда был молодым. Он очень похож на русского не только физически, но и по своей актерской природе. Он не боится быть на экране смешным, не боится быть униженным. Это очень важное качество для того, чтобы сыграть русского. В России общение никогда не происходит по горизонтали. Всегда вертикаль — сверху вниз или наоборот. Очень любопытная иерархия, своего рода российская демократия: в ухо Сидору — в ноги Якову.

Д. С.: Прокатная судьба «Ближнего круга» на Западе состоялась?

А. К.: Нет, картина своего зрителя не нашла. И не потому, что его нет, а потому, что прокатывали бездарно.

Голливуд — это не для русского режиссера с его болезненными претензиями на самовыражение: с Андреем Кончаловским беседует Дмитрий Савельев // «Сеанс». 1994. № 9.