Существует мнение, что снимается фильм о боксе. Однако по прочтении сценария у меня возникло впечатление, что его спортивная часть далеко не самая главная. Так какую роль в картине играет спорт, бокс, в частности? Игорь Шешуков. Конечно, можно сказать, что этот фильм также и о боксе, но он отнюдь не посвящен вопросам сугубо спортивным, он посвящен одной из важных, на мой взгляд, проблем нашей жизни.
Основную мысль будущего фильма несложно сформулировать в нескольких словах. Но сейчас, когда мы отсняли только половину, можно говорить лишь о том, что хотелось бы сделать. А хотелось бы рассказать о своеобразном отклонении, искривлении человеческого характера, не настаивая, однако, на том, что такое отклонение — явление типическое. Это частный случай.
Наш герой — Виктор Крохин — растет в нелегкие послевоенный годы. (Картина охватывает большой временной отрезок — с 1947 года по 1962 год). В силу целого ряда причин он из сложной, интересной и разнообразной жизни выносит одну только мысль, которую принимает за основу собственной жизни, — добиваться поставленной цели любыми путями. Вот это и определяет его характер, это и становится его стержнем.
Крохин строит свою жизнь по этому принципу. Он — хороший спортсмен, боксер. Но бокс в данном случае — овеществленная метафора: пробиваться в жизни при помощи кулаков, что и делает Крохин в буквальном смысле. Добившись звания чемпиона и, таким образом, своей цели, наш герой все-таки понимает, чувствует, что он не состоялся как человек. А то, что он сам, может быть, недопонимает, мы должны объяснить зрителю.
— Рабочее название картины — «Вторая попытка Виктора Крохина». Оставляя героя в возрасте 25 лет, выявив в нем какие-то духовные утраты, в чем Вы видите возможность той самой «второй попытки»?
И. Ш.: Действительно, название это рабочее, и, на мой взгляд, не совсем удачное. Наш герой мне кажется вполне сложившимся человеком, с уже сформировавшейся недоразвитой душой. Мне трудно представить возможность его перерождения.
В сценарии есть такие слова, которые говорит Виктору Крохину его тренер:
— В тебе есть все, что нужно... И подлость.
— Как это?! — удивляется наш герой.
— Ну, — успокаивает его тренер, — в той мере, в какой ее позволительно иметь порядочному человеку...
Вот именно об этом пойдет речь. Герой — подлец, но в той мере, в какой это возможно, чтобы еще считаться порядочным человеком. Да, у Крохина все, кажется, хорошо. Но существующий в нем прагматизм, рационализм определяют степень его духовной «инвалидности». <...>
Вы говорили, что в картине рассказывается частный случай. Но ведь, исследуя частные случаи, искусство привлекает внимание к общим проблемам <...>
И. Ш.: Да, <...>, если взглянуть шире, то можно увидеть и общие проблемы. Я порой замечаю, что в поколении нынешних 25-30-летних людей усилилась склонность к прагматизму, который нередко принимается за ведущий в жизни принцип. <...>
— <...> Как вы хотите построить ленту?
И. Ш.: Нам хотелось бы столкнуть — и это заложено в сценарии — два «быта» — быт 47 года и 50-х годов с бытом годов 60-х: яркие, почти мелодраматические чувства, коммунальные склоки и коммунальное же единение — с ровным «приглушенным» течением нашей жизни, когда люди живут не в коммунальных, а в отдельных квартирах, и живут они, и общаются уже по-другому. И усилить это столкновение использованием сильных, интересных, на мой взгляд, актеров — в первом случае, и не актеров — во втором.
Думается, такое столкновение даст возможность добиться — по контрасту — ровной, почти монотонной интонации в рассказе о «взрослой жизни» героя, поможет выявить «спокойность, ровность» жизни 60-х годов и «нервность» времени 40-х и 50-х.
<...> Оператору В. Бурыкину нужно добиться монохромности в изображении прошлой жизни и яркости и даже определенной пестроты в изображении сегодняшней. <...>
Е. Гуков работает на нашей картине на общественных началах, официально он не прикреплен, хотя вначале была договоренность с руководством . <...> когда я слышу вопрос о работе с актерами, то всегда вспоминаю слова Михаила Ильича Ромма, что он часто не знает, как помочь артисту, но всегда точно знает, что артисту нельзя мешать <...>
«Вторая попытка Виктора Крохина» [интервью с Игорем Шешуковым] // Кадр. 1977. 22 марта (№ 6)