Отчего наш экран не создал еще ни одного крупного женского имени, которое публика — наша масса — повторяла бы, любила, знала?
Отчего до сих пор мы не видим на экране четкого образа новой женщины, отдельные черточки которой разбросаны уже на суетливом, беспорядочном полотне повседневности?
Почему нет смелого, щедрого автора, который не убоялся бы создать фильму с центральной ролью для новой «звезды» кино?
Ведь не боимся мы в театре первенства отдельных крупных дарований, как Чехов или властительный Мейерхольд.
А на современном нашем экране почему-то кино актрисе предоставляется что-то маленькое, сконфуженное. Авторы робко включают ее, как необходимость, но не любят и не ждут от нее ничего.
С Запада к нам привозят выразительные «отпечатки» замечательных актрис.
Правда, среди них редки зачинательницы, т.-е. создательницы своей школы, вернее, новых приемов игры.
За каждой из них движется сейчас уже вереница не последовательниц, а подражательниц.
Кино-актрисы Америки, например, до курьеза обкрадывают друг друга; они и внешне почему то очень похожи — все одинаково молоды, миловидны и незначительны. Обязательно крайне невинны и добродетельны. Существует уже непреодолимый трафарет наивного трогательного взгляда «голубиных» глаз, изящной шаловливости, заплаканного личика с дрогнувшими детскими губками.
Автор фильмы дает ей целый ряд очаровательных, беспомощно-женственных положений.
Только что пережитая героиней обязательная для нее какая-нибудь стихия в виде ливня или снежной бури заставляет ее разметаться на кровати в бреду и обнаружить, как бы невольно, достоинства своей фигуры, красоту белья и необузданный каскад освободившихся волос.
Так же обязательна в какой-нибудь части фильмы умопомрачительная скачка на выхоленной лошади в безукоризненном мужском костюме
Немецкие актрисы — наоборот. Они почти всегда вызывающи и порочны. Губят вокруг себя всех и вся. Такова Аста Нильсен и Пола Негри, затмившая ее.
И все-таки, несмотря на ничтожность, часто пошлость и духовное убожество фильмы, западные кино-актрисы, вместе с роскошными туалетами, показывают на экране свою высокую артистическую культуру и блеск специального, экранного мастерства.
Их балуют материалом роли, открывая перед ними все возможности показать себя зрителю всесторонне, во всех актерских достижениях. И формируются они, как специалисты экрана, иначе чем у нас.
Мне рассказывал один русский актер, сменивший сцену на экран за границей:
— Чему меня только не выучило кино и чего я не нагляделся во время работы! Я умею теперь управлять автомобилем и летать. Однажды меня увезли на пустынный остров, где жили только какие-то странные змеи, и я оттуда должен был добраться к морю. И много еще.
Это относится к физической стороне киноактера, попутно обогащая его опытом и впечатлениями.
Все мы знаем, какую школу не только овладения своим материалом, но и преодоления его должны проделать актеры кино.
У нас к кино-актрисе относятся слишком сурово. Ей отведено в большинстве случаев на полотне скромное место в ансамбле.
Благодаря этому она не развивается и просто мало что умеет.
Сейчас кино становится в нашей жизни крупным общественным фактором. Его значение растет в промышленном и художественном планах страны.
Несомненно, наступает момент, когда авторы отойдут от исторических, агитационных и американо-комедийных фильм и смело и мастерски захватят темы новой жизни, быта, психологии в свежих выразительных образах.
Тогда наступит момент для новой «звезды», которую ждет наше советское кино.
На ее плечи ляжет большой и сладкий груз. Перед ней встанет задача оформить и закрепить тот тип женщины, который еще только намечается жизнью. Ускорить его рождение, пользуясь могучей властью экрана, заражать, захватывать, влиять на зрителя.
И для этого надо уже сейчас готовить этих новых творцов, создав для них нужные условия работы. Правильно и любовно выращивать их.
Кино-актриса ответственней в своей работе, чем актриса театра. Она работает в другом масштабе. Ее игра запечатлевается и остается надолго. Она должна подойти к экрану с иным багажом, чем актриса театра.
Не говоря о технике, где требования к ней безмерно велики, ее духовный диапазон также должен быть богат, так как то, что она играет, должно быть ей самой присуще — кино не терпит изображений и требует подлинности.
Кино-актриса является и вторым творцом образа рядом с автором и режиссером. Ведь в сценариях сцены только намечаются обычно, и на актере лежит задача облечь эти схемы в плоть и кровь.
Экран ждет свою актрису, и она, конечно, родится вместе с автором в тот момент, когда он смело и щедро подарит ей материал для нового создания.
И на нашем экране для нашей кино-актрисы явится головокружительной не скачка на чудесной холеной лошади, а ответственность высокой задачи: воплотить образ послереволюционной женщины, во всем духовном ее богатстве и чудесной простоте.
Юренева В. Наш экран ждет свою актрису // Советский экран. 1925. № 31. С. 4.