Более двадцати лет назад на «Мосфильме» был поставлен фильм «Розыгрыш» (режиссер В. Меньшов, по сценарию С. Лунгина). Действие развивалось в среде старшеклассников обычной советской школы. Хорошей девочке Тане нравится юный Олег. Мальчик сперва равнодушен, но потом как будто отвечает чувству сверстницы. Девочка счастлива. Но вот беда: оказывается, девочка нужна мальчику не сама по себе, а потому, что она любимица учительницы. Через девочку он хочет проникнуть в близкое окружение «училки» и исправить плохую отметку.
Можно не сомневаться: придумывая эту историю, сценарист ни разу не вспомнил о пушкинской «Пиковой даме». Между тем в фильме — конечно, в упрощенном и приземленном виде — повторяется фабульная конструкция «Пиковой дамы»: мальчик Олег соответствует Германну, девочка Таня — Лизе, а учительница — старой графине.
Конечно, совпадение несложного сценарного анекдота с фабулой повести Пушкина можно считать случайностью. Но случайность эта — с острым привкусом закономерности. Мы часто не подозреваем, как глубоко проникла пушкинская традиция в наше сознание и подсознание. Это и создает вокруг многих экранных произведений стойкую, хотя и не всегда заметную, пушкинскую ауру. Или — говоря шире — возникает несомненная зависимость отечественного экранного искусства от русской литературной классики.
Листов В. Тень Пушкина на отечественном экране // Киноведческие записки. 1999. № 42.