Моя картина называлась «Саша», в ней рассказывалось о беременной деревенской женщине, которая приехала в город искать своего мужа, не нашла и попала в милицию. А коллектив милиции проявил к ней сердечность, внимание, всячески опекал, устроил на работу.
Чтобы изучить характер и механику деятельности милиции, я сделалась постоянным посетителем одного из отделений и подолгу там просиживала. Однажды я сидела у начальника отделения, беседуя, делая записи. Вдруг раздались громкие голоса, раскрылась дверь, и в комнату со страшным шумом и грохотом милиционеры ввели голого по пояс человека. Его верхняя одежда — пиджак, рубашка были отдельно положены на стол. Полуголый человек продолжал буянить и начал снимать брюки, его с трудом увели. Милиционеры сдали начальнику четыре рубля денег, удостоверение, еще какие-то бумажки и рассказали, что задержали хулигана на улице, когда он начал на ходу раздеваться и бросать снятые вещи в снег. Доложив о происшествии, милиционеры ушли, снова наступила тишина, и мы с начальником продолжали прерванную беседу.
Во время съемок картины ко мне в Ленинград из Москвы приехал в гости на автомобиле Кулешов. Мы отправились покататься по Невскому, на углу Садовой постовой милиционер засвистел. Кулешов удивился — нарушения правил уличного движения совершенно не было. Но тут же все выяснилось — постовой был моим знакомым, захотел поздороваться и поговорить.
В те времена женщина-режиссер была большой редкостью, поэтому в профсоюзе меня спросили — не хотела бы я, чтобы и вся съемочная группа «Саши» (ассистент, помощники) тоже была из женщин. Мне пришлось ответить, что я совершенно не в восторге от того, что у меня в группе есть мужчины, все дело в том, какой мужчина и какая женщина, и что я чувствую общественное отличие от мужчин только один день в году — 8 марта, а остальные дни пускай и мужчины, и женщины работают на одинаковых правах.
Снимала картину я в соответствии с моими творческими принципами — больше всего старалась, чтобы люди в ней были как настоящие, не актеры. Поэтому, когда мою главную актрису принимали за уборщицу и спрашивали, зачем я ее с собой вожу, — я считала себя удовлетворенной, потому что на самом деле это была настоящая актриса.
Кулешов Л., Хохлова А. 50 лет в кино, М.: Искусство, 1975.