Самой большой актрисой я была в детстве. Я все время играла. Это как раз то, чего я не переношу во взрослых людях. Но в детстве это нормально. Я была не закомплексованным ребенком. А потом испугалась, что актрисы из меня не получится. Потому что было навязчивое ощущение, что меня сравнивают с папой и дядей Андроном, и я болезненно относилась к тому, что обо мне скажут, получается у меня, как у Михалковых или нет. И после школы я решила, что попробую другую профессию. ‹…›
Я, конечно, долго сомневалась — мое это или не мое. В результате после фильма «Свои» я не то чтобы успокоилась, но поняла, что я не случайно там. Потом мне было легче, потому что я не занималась актерством в чистом виде, не считаю себя по большому счету актрисой и не говорю, что это мое призвание. Меня всегда интересовало много других вещей. Я училась и истории искусств, потом было второе высшее — поступила в МГИМО на международное право. Не окончила, но дело не в этом. Просто я не считала, что это — единственная дорога в жизни. Тем более что с возрастом ролей становится меньше и прочее, и я, наверное, по этому поводу буду переживать, но не так, что для меня это станет означать, что жизнь кончилась. ‹…›
С театром мой роман даже не начинался. И намека не было. Может, в силу того, что я заканчивала ВГИК и знала, что для театра я совершенно не подготовлена. Никакой одержимости идеей Голливуда у меня тоже нет, потому что я не испытываю иллюзий по поводу людей извне — даже хорошо говорящих по-английски. Это все равно ограниченное амплуа. Кроме того, должны быть силы, энергия, амбиции. Дело не в том, что я не ощущаю в себе этих сил, — просто не вижу смысла. Я уже не в том возрасте, чтобы быть готовой бросить семью, детей, обязательства. Стучаться в закрытую дверь я не буду. <‹…›
Для меня толчком [в работе на площадке] может быть только любовь. Мне нужно, чтобы меня как актрису любили все кто вокруг. Если я чувствую, что вызываю раздражение, я начинаю думать об этом больше, чем о том, что я делаю. Мне не нужно чтобы меня банально хвалили, а именно чтобы любили. И стараюсь не делать ничего такого, что могло бы этому помешать. ‹…›
Комфортнее всего работать, конечно же, с папой. Он вытаскивает из тебя самое сокровенное, самую суть. Его работа с актерами сродни гипнозу. Если он не может объяснить — начнет накачивать, взвинчивать и даже провоцировать".
По материалам интервью разных лет