Часть I.—Налет.
Высоко стояло солнце над широким раздольем. Украинской степи. Шуршала трава, трещал под копытами кустарник — ехали махновцы. Впереди — сам атаман «батько» Махно. Вокруг «батьки» его штаб, — бандит на бандите, один другого хуже. Среди них были и немецкие вильгельмовские офицеры, люто настроенные против революции. Штаб обсуждал план налета на ближайшую железнодорожную станцию.
В депо, на станции рабочие спешно чинили подвижной состав, недавно разрушенный махновцами при отступлении. У паровоза Мишка — лохматый веселый парень лет 17-ти, измазанный в масле и копоти, с ключом в руках, помогал отцу — слесарю Петрову. Гудок оборвал работу. Люди, высыпали из мастерских на обед. Мишка с отцом присели на скамью. Из-за пазухи Мишка вытащил книгу Фенимора Купера "Следопыт«— свое увлечение. Мишка зачитался и унесся в мечтах далеко от маленькой станции и депо.
Щелчок пальцами по книге привел Мишку в себя. Рядом на скамейке улыбался отец.
— Эх, вы, читатели! Вот и Дуняша с обедом опоздала...
Дуняша — сестра Мишки. Медленно, не разбирая дороги, шла она с горшечком вдоль длинных составов из красных товарных вагонов. В другой руке книжка «Овод» — роман Войнича. И кажется Дуне, что она сама Овод, храбро бросающий бомбу в свое начальство... Вот схватили Овода полицейские, ведут...
Гудок.
Дуня спохватилась и зашагала быстрей. Через минуту она была уже перед отцом. Мишка важно поднялся со скамейки и сказал:
— Следопыт, Соколиный глаз, — приветствует бледнолицую сестру.
— Овод, борец за свободу, приветствует товарища Следопыта, — ответила в тон ему девочка.
Не успели приняться за еду, как на станции поднялась суматоха.
— Махновцы!
Вдоль путей летели бандиты, стреляя на ходу, рабочие бросились к складам за оружием, загремело, затрещало — посыпались выбитые стекла, запели пули...
Часть II.—Завет отца.
На пустынном перроне стоял «батько» и распоряжался грабежом. Молодой телеграфист один остался на посту. Бледный, стоял он у аппарата и выбивал ключом: «Янцево... Янцево... Янцево... Махновцы... Помогите»...
Но кончить своего дела он не успел. В окно влетело несколько бандитов, навалились и потащили уже избитого и окровавленного паренька перед грозные очи «батьки». К Махно подводили одного за другим пойманных рабочих и служащих станции и он творил над ними «суд и расправу». На каждого захваченного Махно отпускал всего-на-всего три слова:
— Расстрелять — да и только!
И, поджав губы, отворачивался. А махновский палач — бывший немецкий офицер, —исполнял приказания, расстреливая с улыбочкой привязанных рабочих...
Мишка с Дуней спасались. По вагонам стучали пули. С крыши пакгауза отстреливались рабочие станции. Махновцы охотились за одиночками. Ребята, спасаясь от бандита, залезли на крышу вагона. Бандит проскочил мимо — Мишка набросился на него сзади. Сцепились оба, повалились на землю. Дуня схватила винтовку. Мишка продолжал борьбу у буфера вагона. Бандит был сильнее его и начал одолевать. Но сзади по составу ударил паровоз, пущенный махновцами. Мишка вырвался, проскочил через вагон — махновец за ним. Не успел бандит высунуть голову из вагона, как Мишка прижал ее тяжелой дверью.
Избавившись от бандита, ребята пошли дальше. Через несколько шагов они наткнулись на отца, лежавшего с простреленной грудью. Дикий крик вырвался у Дуняши:
— Ой, убили! Ой, разбойники проклятые!.. Ой, папенька!..
Дети понесли отца домой, в поселок. Кругом раздавались крики женщин, треск выстрелов и шум от горящих домов. Станция и поселок горели, подожженные махновцами. Бандиты уходили, взорвав депо, ограбив жителей, оставив за собой десятки трупов.
Дом слесаря Петрова тоже представлял собой груду тлеющих углей. Дети остались без отца и без крова. С последним вздохом отец передал Мишке и Дуне свой завет:
— «Помните, что было с вашим старшим братом Василием, расстрелянным белыми... Это одних рук дело... Рассчитайтесь, дети, за нас»...
Часть III.—Кошелек Хвилипа Гарбузенка.
В эти грозные дни, когда гражданская война охватила всю Украину, в одной деревне благоденствовал лавочник — кулак Хвилип Гарбузенко, вместе со своей необъятной супругой, Мокридой Петровной. Гарбузенко скупал у бандитов награбленное. Махновцы отдавали за бесценок лавочнику награбленные вещи, а он перепродавал их в городе на базаре, наживая огромные барыши. После грабежа на станции, махновцы долго кутили перед лавкой у Гарбузенки. Самогонка лилась рекой. Пьяные бандиты плясали с кулацкими дочками.
А Мишка с Дуней решили выполнить данное отцу слово. Собрали в мешочек последние остатки бедняцкого скарба, надели свои рваные полушубки и двинулись в дорогу. Ночью у костра ребята сидели и обдумывали, как быть дальше. Мишкина голова, набитая всякими фантазиями, воображала, что они с Дуней — великие индейские вожди, сидящие у «костра совета» и курящие «трубки мира». Соответственно этому и замысел в голове у Мишки зародился «геройский». И они его немедленно привели в исполнение.
Недалеко от леса, по шляху двигалась скрипя телега. В телеге ехал Хвилип Гарбузенко со своей почтенной супругой. Они возвращались с базара после удачного торга крадеными вещами. Давнишняя вожделенная мечта лавочников сбылась в этот день — они приобрели в городе граммофон и везли его с собой. Хозяйственная же Мокрида Петровна держала в объятьях огромный глиняный горшок со сметаной.
Из-за поворота дороги вдруг выскочили две страшные фигуры в масках и закричали:
— Стой, ни с места! Руки вверх!
Это были Мишка и Дуня. В руках у Мишки был свернутый в трубку ремень, имевший отдаленное сходство с револьвером. В ночной темноте трусливому кулаку показалось, что напала шайка ужасных бандитов.
Не думая даже защищаться, уронив выхваченный из кармана револьвер, Хвилип совместно с супругой дружно заорали:
— Калавур! Калавур!
С перепугу лавочница надела себе на голову горшок и барахталась в сметане, а Мишка и Дуня отобрали у Гарбузенки револьвер, кошелек с деньгами, выпрягли из телеги одну лошадь и усевшись на нее вдвоем, уехали, предоставив взбешенной Мокриде Петровне распоряжаться дручком со своим нерасторопным супругом.
Часть IV.—У «Великого Красного Оленя».
В городе Мишка с Дуней зашли к парикмахеру со странной просьбой.
— Сделайте нас старичками.
Парикмахер снабдил их бородами, усами, седыми париками, и из парикмахерской вышло два хиленьких сгорбленных старичка. В этот же день наши герои нашли себе еще товарища. Это был Том Джаксон — уличный акробат, бывший матрос, отбившийся в Севастополе от французского парохода. Вместе с труппой бродячих комедиантов Джексон показывал представление на улицах.
Мишка с Дуней познакомились с ним, когда, обиженный при дележе выручки, Том дрался со своим «хозяином». Ребята отбили Тома и благодарный негр стал их надежным другом и защитником.
«Тройка» мечтала пробраться на фронт и вступить в армию Буденого. У длинного состава, который должен был отправиться на фронт, переходили они от вагона к вагону, но часовые неизменно их прогоняли. Тогда, нацепив бороды и парики, Мишка с Дуней попросили красноармейцев:
— Товарищи, подвезите старичков.
Старичкам — почет. Красноармейцы добродушно рассмеялись и сказали:
— Лезьте на крышу, — первым классом.
Когда поезд тронулся, на крыше оказался и Том, попавший туда неведомо как. Приятели ехали на фронт, весело отплясывая на крыше вагона, под вольным ветерком и горячими лучами южного солнца.
У буденовской заставы «старичков» задержал отряд.
— Стой! Кто такие? Кажись, шпионы... — решили отвести их к Буденому.
Мишка приветствовал Буденого громкой фразой своего любимого героя Следопыта:
— Великий Красный Олень, тебя приветствуют Следопыт и Овод!
Буденый пожал плечами:
— Дурни, что ли?!
Но тут кто-то из присутствующих догадался сорвать у ребят бороды и парики, и все объяснилось. Целый час тянулся грустный рассказ Дуняши об отце, о налете махновцев, о брате Василии. Наконец, Буденый решил:
— Ладно, возьмите их в разведчики.
Мишка исполнил дикий танец, крича в восторге:
— Ура, товарищу Красному Оленю!
Часть V.—Лихая разведка.
Время бежало. Ребята привыкли к военной жизни.
В штабе конной армии их любили за смелость и веселый нрав. В свободные часы они обучались военному делу, занимались гимнастикой, серьезно слушали объяснения политрука.
А три месяца спустя, на разведке «дьяволята» (как их прозвали) совершили свой первый подвиг.
В эти дни Красная армия наступала на белых, и разбитая армия Врангеля катилась к морю. Выследив отступавший обоз, Мишка начал проводить свой план. Тому он велел раздеться и улечься неподвижно на дороге. Дойдя до лежавшего негра, белые спешились и в удивлении начали его разглядывать.
— Гляди-ка! Черный!..
Сзади тихонько подошли Мишка с Дуней и вдруг перед глазами белых появились два винтовочных дула и грозный Мишкин голос скомандовал:
— Сдавайтесь, черти!
Пытавшийся оказать сопротивление начальник отряда, казак Мельниченко, был убит. Остальные покорно сложили оружие и, связанные веревкой в одну длинную цепь, шли за лошадьми «дьяволят». Мишкина хитрость удалась целиком. Захват обоза сделал ребят героями.
В документах убитого казака Мишка нашел два паспорта: на имя урядника Ивана Мельниченко и его сына Петра Мельниченко. Паспорта решили использовать.
С разрешения начальника штаба, Дуня, переодетая казаченком, отправилась с паспортом Петра Мельниченко в махновский штаб.
Часть VI.—Сын урядника.
Махно сидел угрюмый у стола и ворчал: — Опять нашим всыпали. Выдает кто-то...
Невдалеке, у знамени, стоял молодой казачек Мельниченко — переодетая Дуня.
«Батько» нашел на столе у себя записку:
— Я тебе, подлецу, покажу, как разбойничать. Скоро твой скальп будет в наших руках. Следопыт.
Взбешенный Махно схватил портфель, а под портфелем новая записка:
— «Сегодня ночью твой атаман Черняк будет разбит красными. Не за горами баня и для тебя, чертов батько. Следопыт».
Один из штабных шепнул Махно:
— Уж не покойного ли Мельниченки сын пакостит?..
Оба подошли к Дуне и начали ее разглядывать. Девочка весело и беззаботно смотрела им в глаза. Отошли в сторону:
— Нет, где ему! Совсем дурачек...
Дуня решила удирать. Схватила портфель Махно, сунула под револьвер записку и — айда! Бандиту Сероштану, сторожившему лошадей, она крикнула:
— Давай двух коней, батько посылает, — и понеслась.
Вернувшийся Махно нашел записку:
— Твои планы в наших руках. Держись теперь, душегуб. За Следопыта — Овод.
Немедленно была организована погоня. Два десятка махновцев, под начальством есаула, понеслись вслед за Дуней.
Дуня в лесу встретилась с поджидавшими ее Мишкой и Томом, и все вместе удирали от погони. Дорога кончалась над морем. Дальше обрыв, а внизу далеко шумят волны. Махновцы были уже близко. Решили спуститься вниз по веревке. Накинули ее на сук, и первой полезла Дуня. За ней — Мишка. Последним спустился Джаксон.
Когда махновцы прискакали — ребята были уже внизу. Завязалась перестрелка. Есаул, знавший дорогу, решил обойти ребят с тыла.
Конец 1-й серии
Красные дьяволята [Беседа о кино-ленте]. Вып. 1. Главполитпросвет. 1927.