Мы заговорили о комедии в связи с картинами «Горячие денечки» и «Частная жизнь Петра Виноградова». Между тем, эти произведения нельзя назвать комедиями даже по вышеприведенным формальным жанровым признакам. ‹…›
Или «Горячие денечки». Не смешной ведь чертой, подлежащей осмеянию и искоренению в отдельных отрицательных красноармейских типах, является простоватость и, я бы сказал даже, убожество двух друзей-танкистов, героев картины. Не в комикующем же Черкасове комедийная специфичность этой картины. Для подобного рода произведений найдено специальное название — «бытовая лирическая комедия», а злые языки окрестили их метким словом — «бодрячки».
Корни этих произведений целиком кроются в этом же фальшивом, примитивном восприятии действительности, которое лежало в основе картин «агитпроповского» периода, с той лишь разницей (помимо чрезвычайно выросшего профессионального мастерства), что если в картинах того периода герой примитивно выражал свои эмоции в патетических формах, то здесь эти же тенденции проявляются в конфетном умилении. Герои не бьют себя в грудь, доказывая, что они за советскую власть, а умиляются, умиляются главным образом собой, приглашая зрителя делать то же самое: «Глядите, какой я хороший: несмотря на то, что мне самому нравится девушка, я ее уступаю более достойному моему командиру и совсем не страдаю от этого. Ведь любовное страдание — несвойственно командиру Красной армии; я умиляюсь, танцую, умиляйтесь мною и вы, зрители». ‹…›
В разбираемых нами фильмах настоящая красота подменяется паточной красивостью, не повышающей, а понижающей эстетические вкусы наших зрителей. Все кинематографические возможности использованы для насаждения этих примитивных, пошлых представлений о красоте.
Тов. Динамов на творческом совещании, говоря о величайших возможностях кино по сравнению с другими видами искусств, между прочим, отметил, что если на экране улыбку можно держать одну-две минуты, то театр этими возможностями не обладает. Но когда авторы «Горячих денечков» держат на устах всех героев умиленную, стандартную, неменяющуюся улыбку в течение почти двух часов, начинаешь проклинать возможности кинематографа.
Особенно рельефно выступают недостатки «Горячих денечков» в сравнении с подлинно-лирической (без кавычек), умной картиной Райзмана «Летчики». Сделанная примерно на том же материале, она дает нам истинное представление о замечательных людях нашей авиации, о людях, которыми изобилует наша армия, но которых скрыла от нас картина «Горячие денечки».
Одной из больших преступлений киноискусства рационалистической школы заключается в том, что оно насильно отнимало у советского человека ту часть человеческих чувств, которые мы называем интимными. Получается, что наш советский человек не любит, не страдает, не ревнует, не дружит. Считалось чем-то унизительным приписывать советскому герою такие «низменные», «буржуазные» пережитки. ‹…›
Эти предрассудки прошлого кинематографического этапа мы можем наблюдать и в некоторых картинах этого года. Выходя из зрительного зала, зритель невольно сопоставляет эмоции героев наших кинофильмов с эмоциями героев классических произведений литературы и театральной драматургии. И если он основывается на материале фильма, то он приходит к неверному выводу: обеднели и измельчали чувства у советского человека.
Вряд ли нужно доказывать, что это не так, что в «Горячих денечках» и «Частной жизни Петра Виноградова» попросту оклеветан советский герой.
Кринкин И. Реализм и натурализм в творчестве художников кино // Искусство кино. 1936. № 1.