Яков Александрович [Протазанов] был очень одаренным человеком, и совместная почти двухлетняя производственная работа безусловно породнила нас. У нас с ним выработались общие творческие навыки и приемы работы. Кинотехнику Протазанов знал глубже и лучше меня. Он входил во все детали освещения, которые я часто упускал из виду, давал оператору указания и проверял его работу. В это время я занимался с актерами.
В любую минуту он мог заменить меня и стать на режиссерское место у аппарата.
Так и бывало. После дневной возни устаешь так, что начинает рябить в глазах и перестаешь соображать.
— Яков Александрович, я больше не могу. Продолжайте вы эту сцену.
— Хорошо. Полезайте наверх в вашу каюту. Я вас разбужу. Приготовились! Внимание! Начали!
И сквозь сон слышишь спокойный, ровный голос Протазанова:
— Никольский, вправо полшага! Вышли из световой полосы!.. Ольга Ивановна, выход! Быстрее на первый план!.. Приготовились! Внимание!..
Будит Ворожевский:
— Владимир Ростиславович, Яков Александрович устал. Просит сменить.
Протазанов улыбается, позевывает:
— Теперь спать... часа два... Хорошо!
Съемка продолжается под моей режиссурой.
Гардин В. Воспоминания: В 2 т. Т. 1. 1912–1921. М.: Госкиноиздат, 1949.