Как показывать сложные фильмы?

<…> Итак, редакция «ИК» предприняла долго­временный эксперимент по изучению пробле­мы «фильм и зритель» на конкретном приме­ре. Мы решили проследить судьбу фильма «Остановился поезд» Александра Миндадзе и Вадима Абдрашитова на протяжении года его жизни в кинотеатрах нашей страны. <…>

Вадим Белявский (заместитель начальника управления кинофикации и кинопроката Москвы):

Почти 400 тысяч зрителей — таков результат проката фильма «Остановил­ся поезд» в Москве в течение года. Если срав­нить эти цифры с данными проката фильма в целом по стране, то они выше более чем в полтора раза. Однако мы ими не обольщаемся. Напротив, следует думать и говорить об уро­ках работы с фильмом, из которых надо из­влечь максимальную пользу на будущее. Помнится, в свое время зрители справедливо кри­тиковали московских кинофикаторов в «Лите­ратурной газете» и других периодических из­даниях за то, что в киносети столицы порою трудно было «поймать» интересный, значитель­ный по содержанию фильм, если он не отно­сился к числу зрелищных. И, действительно, часто такой фильм, попадая в репертуар большого кинотеатра, собирал немногих зри­телей, не обеспечивал выполнение финансово­го плана и быстро снимался с экрана.

Фильм «Остановился поезд» демонстриро­вался и в центре Москвы, в таких крупных ки­нотеатрах, как «Россия», и во многих микро­районах столицы. Нужно признать, что крупных кинотеатрах, рассчитанных на 800-1000 человек, фильм шел в полупустом зале. В маленьких же — на 200—300 мест заполняемость залов была вполне приличной — на вечерних сеансах случались и аншлаги. А в клубных кинотеатрах «Встреча», «Темп», «Пламя», «Киев», «Рекорд» картина демонстрирова­лась как минимум две недели подряд. <…>

Организация показа в столице фильма «Остановился поезд» позволила нам нащупать, а затем и воплотить на практике еще одну форму работы с такого рода кинопроизведе­ниями — «клубный день». Что это такое? Не­сколько кинотеатров города с большим количе­ством мест — 600—800 (я имею в виду «Зарядье», «Эстафета», «Патриот», «Ленинград» и некоторые другие) в строго определенные дни, например каждый четверг, вторую и чет­вертую пятницы и т. д., на всех сеансах де­монстрируют ту же программу, что и клуб­ные кинотеатры. Причем на наиболее удобном вечернем сеансе обязательно устраивается лек­ция, творческая встреча либо обсуждение фильма. Мы создаем при этих кинотеатрах клубы друзей кино, художественные советы.

Это тоже помогает широко привлекать публи­ку, пропагандировать кинопроизведения, эсте­тически и социально значительные.

Что еще следует учесть как урок проката фильма «Остановился поезд»? В Москве фильм демонстрировался с августа по ноябрь, а за­тем сошел с экрана. Правда, спустя месяца два в некоторых кинотеатрах его снова можно было посмотреть. Но когда мы надолго прекра­щаем показ картины, зрители ее забывают, и мы снова начинаем с нуля. Следует, оче­видно, такой фильм, как «Остановился по­езд», не снимать с экрана, а, когда проходит первая «волна» проката, давать его опять в 5—10 кинотеатрах, прокатывать второй «вол­ной». Для этого, кстати, необходимо, чтобы в крупных городах оставалось после первого проката не 2—3 копии, а больше. На Москву, как правило, дают много копий, но когда фильм «отрабатывает» свое время, их увозят. Я говорю об этом на основе опыта, в результате многих наблюдений и анализа работы с различными фильмами по Москве.

<…> К сожалению, мы до сих пор наталкиваемся на сопротивление дирекций некоторых кинотеат­ров столицы, когда речь идет о так называемом трудном, некассовом фильме. Эти руководи­тели полагают, что всякий фильм должен сам себя пропагандировать, сам искать зрителя. Дело подчас доходит до того — не хотелось бы называть здесь конкретных виновников, — что, скажем, полученные кинотеатрами ком­плекты фотоматериалов на тот или иной фильм так и возвращаются кинопрокату нераспеча­танными, что иные администраторы не удосу­живаются познакомить зрителей с репертуа­ром следующего месяца.

А мне думается, что если бы в фойе всех тех кинотеатров, где демонстрировался фильм «Остановился поезд», загодя, недели за две.

были бы на специальных стендах выставлены плакаты, фотокадры, вырезки из газет и жур­налов, скомпонованные умно, с выдумкой, если бы везде проводилась необходимая устная реклама, зрителей на фильме В. Абдрашитова н А, Миндадзе было бы больше. <…>

Лев Фуриков (начальник отдела конъектуры и прогнозирования проката кинофильмов В/О «Союзкинофонд»):

<…> Фильму «Остановился поезд» сопутствовала благоприятная атмосфера. Члены Центральной тиражнрй комиссии выставили за идейно-худо­жественные достоинства и зрительские воз­можности картины достаточно высокие баллы. И эксперты В/О «Союзкинофонд», и работники Главного управления кинофикации и кинопро­ката сошлись на том, что фильм заслуживает выпуска на экран значительным тиражом ко­пий. Одним словом, перед новой работой мосфильмовцев был открыт семафор кинопро­ката.

Но в прогнозе мы ошиблись. Мы прогнози­ровали 9—14 миллионов зрителей, а фильм до конца учетного срока вряд ли пересечет уровень в 6,5 миллионов. Такова ре­альность, объективная, без эмоций. А ведь речь идет о фильме, который должен был бы активно влиять на зрительскую аудиторию. На массового зрителя. <…>

Теперь посмотрим на показатели количества зрителей по всем прежним фильмам В. Аб­драшитова и А. Миндадзе. <…>

<…> Известно, что от объема рекламы успех впрямую не зависит. Мы прекрасно знаем, что так называемая живая реклама — иначе го­воря, молва о фильме — дает больший эффект. На фильм «Остановился поезд» рекламной продукции было выпущено чрезвычайно мно­го — иные фильмы могут позавидовать ее тиражу. У меня нет точных данных о переда­чах, на ТВ и на радио, но могу сказать, что только в сентябре в ряде передач Централь­ного телевидения упоминался фильм «Оста­новился поезд». Рекламной же продукции бы­ло выпущено 1,285 миллиона единиц. Сюда вошли и так называемые фотокомплекты, и та продукция, которая направлена для публика­ции в республиканских, краевых, - областных, городских, районных и многотиражных газе­тах, не говоря уже о материалах для местных радио и телевидения, где тоже есть свои тра­диции и где примерно раз в месяц или раз в неделю дают обзор репертуара. <…>

Картина «Остановился поезд», как всякое серьезное и художественно оригинальное про­изведение, имеет большой зрительский потен­циал. И судить о нем нужно, не ограничивая временную шкалу одним годом. Анализ со­циальных проблем и психологии человека, предпринятый авторами, — нелегкое зрелище. Мне приходилось читать, слышать, что кар­тина Абдрашитова и Миндадзе несколько схе­матична, и эта ее черта, ослабляя эмоциональ­ный эффект, сужает, масштабы киноаудито­рии. Да и здесь было высказано такое мне­ние.

Я думаю, что это не так. Особенности фильма нельзя рассматривать как просчеты замысла. Но они же, особенности фильма, должно сказать, сдерживают массовую зри­тельскую посещаемость. Картина предназначе­на для зрителей, которые готовы вместе с авторами к тому, чтобы исследовать корни острого социального конфликта. Тут творче­ские решения изначально обращались не столько к чувству, сколько к разуму человека. <…>

Представить заранее, какой отклик эта картина вызовет у зрителей, было сложно. Снять с нее клише «детектив» нелегко — она построена на материалах «следствия по делу». Вот почему в некоторых кинотеатрах сдер­жанное отношение к фильму со стороны оп­ределенной части публики было воспринято как неожиданность. Возможно, здесь было упущено время для подготовки более целе­направленного показа картины.

А фильм обладает жанровой определенно­стью, жанровой доминантой — перед нами социальная драма. Развитие сюжета происхо­дит в диалогичной, разговорной форме. В центре зрительского восприятия — логика мыслей, а не стихия прямого действия. Авто­ры сознательно отказываются от использова­ния сильных, шоковых средств, вызывающих резкую эмоциональную реакцию. Железнодо­рожная катастрофа изображена скромно. <…> Авто­ры стремятся к тому, чтобы зрители сами, следя за событиями, прошли путь к правде. Вот почему картина лишена «морали», нази­дания, прямого урока. С художественной точ­ки зрения, это единственно верно, хотя с са­мого начала здесь обозначился риск: далеко не все зрители поймут создателей картины.

Сложный острый конфликт без предложен­ных в финале решений определенная часть аудйтории (и притом совсем не малочислен­ная) воспринимает с разочарованием. <…>

Некоторые формально-содержательные чер­ты картины прямо или косвенно задевают устоявшиеся в обиходе ценности и привычки. Авторы хотят вскрыть условия, которые при­вели к гибели машиниста. А зрители все пе­реводят в этический план. Их интересует: ге­рой или преступник этот человек? Известно, что особый успех в аудитории получают фильмы, которые дают зрителю возможность сопереживать изображаемой на экране лично­сти. Авторы же не используют эту возмож­ность, наделяя каждого героя чертами, ко­торые предупреждают от слишком однознач­ного им сочувствия. <…>

Александр Миндадзе:

<…> Хотя в прокате фильма по всей стране бы­ли, наверное, какие-то издержки, зрителей, думаю, могло быть несколько больше, но, как правильно было здесь сказано, — не прин­ципиально больше. Зрительский потенциал его мыслился примерно в тех рамках, в каких определился реальный зритель.

Но я не думаю, что замысел этого фильма мог быть решен принципиально иначе. Это не история о следователе, который стреляет, преследует, демонстрирует приемы. карате. Это и не история несчастного человека-жертвы, который был бы осужден. Это не история о том, как у журналиста возник «дорожный» роман. Просто два неказистых немолодых человека разговаривают между собой в гости­ничном номере заштатного городка. Не думаю, повторяю, что фильм мог быть решен иначе. Конечно, не исключено, что он мог быть решен лучше, но в тех параметрах, ко­торые нами были задуманы. <…>

Вадим Абдрашитов:

<…> Должны ли авторы картины думать о про­катной судьбе фильма? Ну, разумеется. Мы тоже думали и, более того, прогнозировали число зрителей — 8—9 миллионов.

Можно ли было при работе над картиной каким-либо способом, заведомо расширить аудиторию? Наверное. Но тогда, как тоже правильно здесь говорилось, это был бы дру­гой фильм. А главное — про другое. Думаю, что, выиграв в количестве зрителей, мы бы утратили их «качество.

<…> Я лично рад, что картина сделана еще до то­го, как внедрена система прогнозирования бу­дущего успеха фильма еще на стадии кино­сценария. Вот Лев Фуриков считает, что такой прогноз полезен. А я с сомнением отношусь к этому, зная, что многие сценарии (ставшие уже готовыми и замечательными фильмами) просто не были бы запущены в производство при таком прогнозе. И если довести эту идею до логического конца, появится возможность «составлять» на электронной машине, изго­товленной в НИКФИ, сценарии с очень боль­шим количественным зрительским потенциа­лом. О чем же мы все тогда будем говорить со зрителем? Не опасно ли подменять заботу о воспитании зрителя заботами о зрительской посещаемости?

Движение по параллелям или единство противоположностей (о прокате фильма «Остановился поезд». По материалам беседы в ред. Журнала Искусство кино). // Искусство кино. 1984. №