Дым. Зарево пожарищ. Взорванные мосты. Развороченные рельсы. Перестрелка. Перебежки. Разрывы снарядов.
Среди грохота канонады — потрескивание киноаппарата. У самой линии огня. То здесь, то там.
Крупный план — сквозь дым — около кино-аппарата — молодое улыбающееся лицо — представительная надпись: Оператор Эд...
Вот юла! Уже нет! Выбежал из кадра. Уже снимает в другом месте!
Трудно поймать. Только к вечеру. В вагоне поезда имени Лепина (чехословацкий фронт). Худощавый блондин в форме красноармейца вынимает из аппарата кассету, битком набитую взрывами, перебежками, дымом и пламенем. Прикомандированный к поезду — оператор Эдуард Казимирович Тиссе.
Боевое операторское крещение — в огне империалистической и гражданской войны.
Съемка военной хроники на всех фронтах. С киноаппаратом наступает на чехословаков, на Двинск, Крым, Урал; с первой Конной проходит путь от Воронежа до Ростова.
Конец гражданской войны.
Тиссэ со своим аппаратом не отстает от жизни ни на секунду. С агитпоездом Калинина ездит по Кубани. Снимает голод в Поволожье. Не пропускает ни одного важного события. На Урале, на дальнем севере снимает производственные фильмы. Вперемежку со съемкой хроники снимает художественные картины с реж. Чайковским и Гардиным.
23-й год. Начинается регулярное кино-производство, Тиссе снимает с реж. Сабинским «Василия Грязнова».
24-й год. С Эйзенштейном — съемки «Стачки». Между оператором и режиссером крепкая склейка: смонтировались друг с другом. Перебивка Гардиным и Грановским (после «Стачки» Тиссе снимает «Золотой запас» и «Еврейское Счастье»).
Перебивка не нарушает «монтажной увязки». Съемки «Броненосца», Тиссе с Эйзенштейном въезжают на «Броненосце» в застойные воды совкинематографии. Поднимают волны. Чуть не тонут в прибое хвалебных рецензий и отзывов, докатывающихся к ним со всех сторон СССР и из-за границы.
Тиссэ с Эйзенштейном проводят вместе «Октябрь» и «Генеральную линию».
Годы съемок хроники и последующая работа выработали в Тиссе быстроту и натиск. Снимает с большим напором. Оператор «высокого давления». Плановость. Точность и аккуратность. Предусмотрительная страховка от капризов пленки. Полное овладение техникой съемки.
На съемку Тиссе приезжает как американский банкир в отель — с четырнадцатью чемоданами. Один в шестиместном автомобиле — и то тесно. Штативы, объективы, разные приспособления. У Тиссе самый полный в Европе набор всего нужного для съемки.
Своей предпоследней любви — «Белл-Хауэлсу» Тиссе изменил. Сейчас у него красавец «Дебри 1» — последняя конструкция с особыми дополнениями по специальному заказу Тиссе.
Аппарат стройная, изящная балерина на 3-х ножках. Это — если на нормальном штативе. Есть еще два: гигант и карлик.
Выпрямившийся во весь рост аппарат упирается головой в потолок. Напоминает марсианина из «Мира приключений». На карликовом штативе — аппарат похож из распластавшуюся лягушку.
Откуда только, с каких точек зрения и птичьих «дуазо» Тиссе не снимал! С мачт броненосца (падал оттуда раздельно с аппаратом и очень жалел, что не мог снимать на лету!), с адмиралтейской иглы, из глубоких ям, с храма спасителя, стоя по горло в воде, с нефтяных вышек, с аэропланов, с «колбас», увязши в болоте, с мотоцикла, делающего на гоночном треке 140 клм. в час, с канонерок, галопирующих лошадей, брыкающихся тракторов, броневиков, буйволов и верблюдов, с вращающегося подъемного крана, стоя, лежа, подвешенный, привязанный, сидя верхом на Александрове!
У Тиссе два глаза и 46 объективов. Глаза голубые и зоркие.
Объективы тонко шлифованные.
Объективы уютно лежат в красном бархате специальных футляров, как колье и купоны у ювелиров. Один из теле-объективов — полметра длиной и похож одновременно на пушку и телескоп. Другие ростом помельче. Тиссе пользуется самой светосильной оптикой от 1:1, 5 до 1:2, 3. Целый ряд особых приспособлений: — светофильтры, гармошки, защищающие от избытка света, моляр- и диффузион линзы, исчерченные тончайшей перекрещивающейся штриховкой, диски из молочного и матового стекла, шелковые сетки, скомбинированные в сложнейшие сочетания и т. д.
Аппарат снабжен мотором, но Тиссе редко им пользуется: прицепленный к аппарату мотор не позволяет смотреть во время съемки в глазок и проверять глазом правильно ли объектив воспринимает снимаемое.
Тиссе на натуре берет кадр с исключительной быстротой. Кричит помощникам:
— Миша, Петя, Коля, давайте аппарат вот туда.
Не успеют они оглянуться, как Тиссе сам, ухватив двухпудовый аппарат, переносит его и ставит на место. С помощниками у Тиссе полный контакт. Он объясняет им все технические приемы и вырабатывает из них операторскую смену.
Во время съемок в ателье Тиссе «мучает» осветителей тщательной и аккуратной установкой света. Осветители, несмотря на обычную сложность установки света для Тиссе, любят работать с ним. Тиссе сочетает оригинальность освещения, своеобразную фантастику света с простой и рациональной системой установки осветительной аппаратуры.
У Тиссе «диалектический подход» к съемке. Один и тот же кадр может быть заснят по-разному. Все зависит от монтажной значимости кадря, его увязки с предыдущим и последующим.
Тиссе влюблен в жизнь и кино, в крупные планы человеческих лиц и в пейзажи, в свои линзы, объективы, сетки, молярки. Влюблен в световые лучи.
— Нет ничего нефотогеничного, — заявляет он. Все можно одеть в новые световые одежды. Все можно при надлежащем выборе ракурса и соответствующей обработке светом сделать «фотогеничным».
Порывистый в движениях, но сдержанный и «подобранный» по характеру, беспрестанно совершенствующийся и учащийся на своих ошибках, Э. К. Тиссе занимает одно из самых выдающихся мест среди наших операторов.
За ним уже 15 лет, пройденных вместе с кино-аппаратом.
Мур Лео. Эдуард Тиссе // Советский экран. 1929. № 5.