Мой папа был киномехаником, и сам запах пленки, треск киноаппарата меня с самых ранних пор преследуют и завораживают. Отец болел, я был старшим ребенком и единственным сыном, постоянно помогал ему, делал его работу, и меня это увлекало. Поступив в институт, к «техническим вопросам» я относился иначе, чем другие. Можно гениально снимать и не иметь к «железу» никакого отношения, заниматься только идеей. Я же к такому «чистому искусству» не способен: напрочь испорчен техникой. Уже в институте ковырял камеры, лез в оптику, пытался что-то переделывать и ремонтировать. Когда стал профессиональным оператором, из цеха съемочной техники не вылезал, ночевал там. ‹…› Трудно сказать, насколько это отражалось на творчестве… Меня достаточно сильно грело, что, скажем, гениальный оператор Андрей Москвин был точно таким же «рукоблудником»… Знание техники мне помогало, я был способен сам зарядить камеру, отремонтировать ее в экспедиции, и иногда это просто спасало съемки.

‹…› Началось все с документальных проектов ВВС «ГУЛАГ» и «Планеты», для которых было выгоднее купить камеру AATON, чем арендовать ее. Появилась камера, появились объективы, которые я стал прикупать. Очень много камер я брал «с помойки», они лежали годами мертвым грузом, я переделывал их, из «16» делал «супер-16», телевизионное визирование и так далее. Потихоньку образовался набор техники, которую мы стали давать напрокат. По большому счету, первым проектом, где какие-то серьезные деньги можно было заработать, стал сериал «Каменская». Фирму зарегистрировали в 1999 году. С самого начала практически все, что мы зарабатывали, за вычетом текущих расходов, тратилось на аппаратуру, и это продолжается до сих пор. Что касается оборудования… Я — «падальщик». Камер новых почти никогда не имел, и до сих пор их у меня совсем мало. Брал где-то поработавшие камеры и восстанавливал их до первоначального состояния. Деньги на это я либо зарабатывал сам, либо брал в долг и отрабатывал. Одалживался у друзей — благо, когда их много, вполне можно собрать нужную сумму. В итоге года два назад стал ощущать, что мы чего-то достигли, что представляем собой какую-то шишечку на ровном месте.

‹…› Съемочное оборудование мы используем зарубежное, а вот спецприспособления стараюсь делать сам — слишком дорого покупать, а я могу сделать те же вещи своими силами. Вообще же, мы работаем на перспективу. Я ищу людей, трачу огромные средства на создание оптической лаборатории, лаборатории тестирования техники. Это исключительно важно для обеспечения качества аппаратуры. А разрабатываем мы то, чем будем сами пользоваться. Например, системы гидростабилизации камер. Мы теперь можем размешать камеры где и как угодно — на вертолетах, дельтапланах, на руках, на так называемой «удочке», управлять ими по радио. При этом использованы самые передовые системы управления, применяемые в аэрокосмической технике. Еще один пример — камера на основе «КонВас» - она легче своей самой легкой в мире «товарки», ARRI-235, на два килограмма, при том что скорость съемки у нее выше. Все это вполне материальные результаты.

Астахов С. Дом, который построил Астахов [Инттервью Сергея Васильева]// action! 2005. № 3.