Приступая к съемке «26 комиссаров», я прежде всего ставил себе задачей оттеснить моменты живописной декоративности на второй план, взяв за основу идейное задание кадра, его конкретное содержание.

Мне хотелось в предельно скупых и строго реалистических кадрах выразить те образы, которые возникали в моем представлении при проработке сценария с режиссером. Приведу для примера сцену восстания в Баку, когда льется нефть. ‹…›

Я считал неправильным строить кадры на отвлеченном показе нефтяных фонтанов, потопов нефти, втекающих в море, — всей той эффектной экзотики нефти, которая сама по себе может увлечь оператора, став темой для самостоятельной фильмы. Нефть проходит у меня в композиционном сочетании с содержанием всей вещи в целом. Показана нефть как золото, как огромное богатство, уходящее в море. Одновременно показано, что сделано живыми людьми; эти настоящие, замечательные люди и служат тем мотивом, который мы показали в этой сцене. Декоративные условия по-моему не прикрывают содержания кадра, выявляющего классовый протест бакинских рабочих, и нефть служит таким материалом, который никак не оторван от общей задачи.

Эта же установка проводилась мной и в других сценах, где я тщательно избегал бесцельного загромождения кадра деталями. Нередко целые эпизоды я снимал на фоне неба, без каких-либо декоративных ухищрений.

Особой проблемой для меня явилось разрешение сцены расстрела. По отношению к таким эпизодам у нас, к сожалению, уже выработался своеобразный штамп. Почему-то принято кадры такого рода трактовать в плане сугубой мистики, придавая им мрачное, унылое окружение. Мне казалось, что ужас этого величайшего преступления в истории классовой борьбы мог быть наиболее полно выявлен в контрасте с ярким солнечным днем, с реалистическим показом окружающей действительности. Вот почему я не прибегал к помощи густого светофильтра, не старался работать на эффектах «мрачного облака» и черного неба. Насколько мне это удалось, покажет оценка нашей общественности.

Несколько слов о техническом опыте работы в Каракумских песках. Многократная экспозиционная проверка показала, что без тщательного изучения атмосферных условий в связи с изменчивой температурой воздуха не может быть и речи о выработке каких-либо руководящих экспозиционных стандартов. Я проводил пробные съемки в различное время дня, и основной ориентировкой мне служила главным образом температура воздуха. ‹…›

В заключение считаю нужным отметить ту крепкую, творческую спайку,которую создал подход к работе режиссера Шенгелая. В результате его серьезного и вдумчивого отношения к задачам операторской трактовки фильмы мне удалось разрешить целый ряд сложнейших проблем, решение которых не может быть вне творческого коллектива.

 

Шнейдер Е. Слово оператора // Кино (М.). 1932. 8 октября.